Записки звездочёта Сириуса
Шрифт:
– Кого?
– обернулся Дождь.
– Немедленно прекратите!
– Слушаюсь.
– Дождь спрятал фишки в карман.
– Если нельзя играть в шашки, дайте шахматы.
Камер Казематус схватился за голову.
– Наводнение! Потоп!
– Всемирный?
– спросил звездочёт Сириус.
– И по радио объявляли?
– Да я тебе!.. Да я его!.. Да я вас!
– вскрикивал Камер Казематус. Водопады устраивать?!
– Пошёл вон, - буркнул Дождь.
– Здесь тюрьма, а не базар.
Камер
– Вам воды?
– подскочил к нему один из охранников.
– Что?
– взвился Камер Казематус.
– Не говорите мне про воду!
Дождь захихикал.
– Смеётесь...
– засопел Камер Казематус и приказал охранникам: Становитесь к стенке!
– За что?
– заголосили они.
– Мы ни в чём не виноваты!
– Молчать! Поднимите меня, я хочу посмотреть.
– Ну конечно, - оживились охранники, - смотрите.
Они поспешно подняли его, и Камер Казематус схватился за решётку бойницы.
– А!
– вдруг вскрикнул он и растерянно посмотрел на всех.
– А где... река?
Дождь и Сириус пожали плечами.
Камер Казематус снова прильнул к бойнице.
Каменные плиты двора, знойное солнце и море вдали... Реки не было. И водопада не было. И даже никаких луж не было. Ворот, правда, тоже не было.
– Опустите, - жалобно попросил он.
В дверях он обернулся, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и вышел, покачиваясь, словно после трёх бессонных ночей.
Вечером он самолично вручил Дождю шахматы и умоляюще сказал:
– Вы играйте, играйте. Ладно?
– и добавил: - Карты я тоже принесу.
– Неси, - великодушно разрешил Дождь.
– И подзорную трубу, - потребовал звездочёт Сириус.
– Скоро солнечное затмение будет.
– Затмение?
– вздрогнул Камер Казематус.
– А может, не надо?
– Мы подумаем, - важно ответил звездочёт.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Прорыв, или Нет - да, а да - нет
Среди этих бурных событий мы забыли про отряд Молнии. Что же случилось с ними, когда на трофейных машинах они отправились в путь?
...Весело пели моторы. Уже несколько часов машины спокойно неслись по шоссе.
Встречные патрули не обращали никакого внимания на колонну военных грузовиков.
И вдруг...
– Приготовиться, - сказала Молния шофёру, их грузовик шёл первым.
Дорогу перекрывал шлагбаум. Около него маячил часовой и стояла врытая в землю длинноствольная пушка. А невдалеке, на пологих холмах, где раскинулся маленький городок, торчали башни военных казарм.
Часовой поднял руку и пошёл навстречу.
– Немного притормози, - кивнула водителю Молния.
Часовой был уже совсем близко.
– Давай!
Мотор взревел во всю мощь, и
Часовой едва успел отскочить в сторону. Белым пятном мелькнуло его лицо с раскрытым ртом - и в глазах зарябило: навстречу машине вырастал полосатый, точно зебра, шлагбаум.
Удар!
Тяжёлое бревно отлетело в сторону и с грохотом ударило по стволу пушки. Молния увидела, как из укрытия выскочил орудийный расчёт, солдаты заметались, нелепо размахивая руками, и всё осталось позади.
Остальные пять машин быстро промчались вслед за первой. С обеих сторон не было сделано ни единого выстрела.
И только через несколько минут бородачи услышали орудийный гул. Солдаты палили впустую. По-видимому, для того, чтобы потом можно было сообщить коменданту, что они сделали всё, что могли, сражаясь с неприятелем.
Пока с поста позвонили в казармы, а начальник казарм позвонил коменданту соседнего гарнизона, пока все коменданты созвонились между собой, а потом - со столицей, грузовики Молнии сломали ещё не один шлагбаум и проскочили через несколько деревень, набитых солдатами Апчхибосса Утриноса.
"Поймать и повесить!" - последовал приказ, но было поздно. Бородачи уже приближались к восточному побережью.
Оставалось миновать последний пост врага у самых предгорий, и всё. А там ищи-свищи!
– Как ты думаешь, Геркулес, мы прорвёмся?
– Пим заботливо протирал ветошью свой карабин.
– Нет, - горячо ответил негр.
– Конечно, нет.
– Как так?!
– Пим ожидал совсем другого ответа.
Но по всему было видно, Геркулес вовсе и не собирался шутить.
– Нас всех сцапают. В самый последний момент. Вот увидишь!
– Спорим!
– разозлился Пим.
– Нет, я спорить не буду.
– Геркулес убрал руку.
– Струсил, да?
– Пиму до слёз было обидно за своего старшего друга.
– Зачем - струсил?
– засмеялся Геркулес.
– Есть примета такая. Если всё время говорить "нет", то всегда наоборот получается. Вот я и говорю, что не проскочим, чтобы нам повезло!
– И с укоризной добавил: - Такие полезные вещи знать надо.
Пим сразу засиял:
– Что ж ты раньше молчал?
– Разве я молчал?!
– удивился Геркулес.
– Я и раньше не молчал. Я всё время повторял: "Нет, нет и нет".
Бородачи хохотали.
С головной машины подали сигнал сбавить скорость. Грузовики поехали медленней.
Кто-то выудил из кармана сигару, прикурил её, и она пошла по рукам.
Пим тоже захотел хоть разок курнуть, но Геркулес щёлкнул его по затылку:
– Нет, нет и нет. Подрасти ещё.
– Когда ты говоришь "нет", - нашёлся Пим, - это значит "да".