Записки звездочёта Сириуса

Иванов Альберт Анатольевич

Апчхибосс Утринос резко выключил приёмник и со злобой уставился на затухающий глазок.

На столе зазвонил телефон.

– Ко мне! Живо!
– раздался из трубки голос Тайфуна.

Апчхибосс Утринос выскочил из кабинета и помчался по коридору мимо бесконечной шеренги часовых, отдающих ему честь.

Тайфун сидел на ковре. Огромное брюхо закрывало его ноги почти до самых ступней. Закрыв глаза, Тайфун раскачивался из стороны в сторону. Его можно было принять за гигантскую игрушку-неваляшку.

– Тсс...
– зашипел

он на влетевшего Апчхибосса Утриноса.

Из приёмника доносился голос Грома:

"Мы зовём к себе всех, кто ненавидит тиранов и любит свободу! Мы зовём к себе всех, чья жизнь - непрерывный труд, а отдых - могила".

– Ничего себе, порадовали... Приглашаете к себе на отдых, когда тут у вас чёрт знает что творится!
– проскрипел зубами Тайфун.
– Вы же мне доложили, что бородачи уничтожены!

– Но мы потопили их шхуну...
– забормотал Апчхибосс Утринос.
– А потом, ведь было же сражение в джунглях! Я бросил на них тысячу отборных гвардейцев. Бородачи наткнулись на нашу засаду и были разбиты наголову! И я подумал... я подумал, что отбил у них охоту.

– Молчать! Срочно посылайте войска! Сжечь, уничтожить, перебить! Тайфун так орал, что сыпались стёкла, падали со стен портреты, вертелись под потолком сорванные занавески.

Апчхибосс Утринос волчком закружился по паркету, вылетел на лестницу, чуть не сорвав дверь с петель, и снова помчался мимо бесконечной шеренги часовых по длинному коридору.

...Огромная толпа обитателей Южных Мерцающих Хижин собралась вокруг какого-то негра с маленьким самодельным приёмником.

"...Этому народу, - закончил Гром, - мы не говорим: "Мы дадим тебе всё", а говорим: "Борись, чтобы завоевать свободу и счастье!"

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

"Вперёд, мои верные солдаты!"

– Друзья, - сказал Апчхибосс Утринос, отправляя очередной батальон в наступление, - перед вами стоит величественная задача - наголову разгромить жалкий сброд Грома или погибнуть, можно сказать, пасть на поле брани, прославив свои имена в веках!

Солдаты стояли на самом солнцепёке и отчаянно скучали.

– Но я верю...
– Апчхибосс Утринос перегнулся через перила балкона. Я верю, что для таких доблестных солдат, как вы, этот поход будет увеселительной прогулкой. Вперёд, мои верные солдаты! Ура!

Жиденькое "ура" вяло прокатилось над зелёными шеренгами. С ответной речью от имени широких солдатских масс выступил капрал Карапузис, тот самый капрал, который через серебристый глаз телевизора следил за мойщиками посуды в столичных казармах.

– Дорогой Апчхибосс Утринос!
– Капрал Карапузис задрал голову и даже встал на цыпочки.
– Это такая честь! Такая честь! Погибнуть за вас, как вы изволили сказать, на поле брани, прославив свои имена в веках, всегда было, осмелюсь заявить, не только моей заветной мечтой!
– И, подумав, добавил: Но и всех солдат!

Раздались

громкие аплодисменты. Это аплодировали сто четырнадцать министров, высунувшихся из окон дворца.

– С Богом, - милостиво кивнул диктатор и исчез.

Заколыхались тяжёлые портьеры.

– По машинам!
– истошно завопил капрал Карапузис.

– С каких это пор вы начали командовать моим батальоном?
– Перед ним появился молодой лейтенант со щегольскими усиками, похожими на две чернильные запятые.

– Виноват, - съёжился капрал.
– Нечаянно.

– Идиот, - презрительно сказал лейтенант и неторопливо зашагал к головной машине.

– Так и запишем, - прошипел Карапузис, доставая записную книжечку и занося на страничку с буквой "Л": "Лейтенант неблагонадёжен, а также подозрителен: не берёт взяток, не пьёт, много читает, не бьёт солдат и всё время говорит правду - например, неоднократно называл меня идиотом. Проверить".

Внезапно к Карапузису подбежали двое оборванных мальчишек и долговязый негр.

– Господин капрал, - взмолился негр, - возьмите нас с собой. Не пожалеете!

– Что?
– оторопел капрал.
– Зачем?

– Бить бородачей!
– лихо ответил негр.

– Молодец!
– засиял капрал и покровительственно похлопал его по плечу.
– Как зовут?

– Геркулес, господин капрал, - отчеканил негр.

– Лишняя пара таких рук нам не помешает, - заявил Карапузис, с восхищением щупая его мускулы.
– Залезай.

Геркулес молниеносно забрался в кузов.

– Пим! Ник!
– закричал он мальчишкам.
– Чего стоите? Давайте сюда!

– Эй! Эй!
– возмутился Карапузис.
– Так не пойдёт. У нас не детский сад!

– Пригодятся, - умоляюще пробасил Геркулес.
– Их можно на кухню определить. Это же не ребята, а золото!

– Кухня - это дело серьёзное.
– Карапузис поднял вверх указательный палец, напоминающий морковку.
– Кухня - это мотор армии.
– И он хмуро оглядел мальчишек.
– Лично я не доверил бы им даже мытьё посуды. Не всякому это дано, уж я-то знаю!

– Как же так?
– обиделся один из мальчишек.
– Я же у вас целых три года работал. Я всё умею!

– У меня?
– прищурился капрал и строго спросил: - Как зовут?

– Пим, робко ответил мальчишка, переминаясь с ноги на ногу.

Карапузис снова выудил свою записную книжечку и раскрыл на страничке с буквой "П".

– Так... не то, не то... Ага, вот!

Против имени Пима было записано: "Трудолюбив и молчалив".

– Это, конечно, меняет дело, - сказал капрал, пряча книжечку.
– Но...

– Может, спросить разрешения у лейтенанта?
– перебил его Геркулес.

– Этого ещё не хватало!
– вскипел капрал.
– В своём взводе я хозяин! И накинулся на мальчишек: - Живо в машину!