Заповедник страха
Шрифт:
* * *
Хмель пошел следом и обнаружил вдруг, как он сильно трусит. Следы вывели его к тому взгорку, на котором он недавно отдыхал, но не поднимались на взгорок, а огибали его, вели к воде и там исчезали. Грязная болотная вода была впереди, ей не видно ни конца, ни края, деревья редкие стоят, и чем дальше, тем тех деревьев меньше, и там, кажется, уже настоящее болото. Неведомый путник шел-шел по сухому, потом без раздумий шагнул в воду, словно ему было все равно, где ходить, и исчез, не оставив
Хмель мрачно смотрел на недвижимую гладь воды. Ему казалось, что он попал в ловушку. Здесь страшно было оставаться, но и уезжать нельзя, потому что звук двигателя его выдаст.
Вернулся к машине и обошел ее кругом, страшась и здесь увидеть чужие следы. Не было следов. Но спокойствие к нему так и не вернулось. Он обыскал машину. Нашел заводную ручку. Стальную, увесистую. Пригодится в случае чего. Еще нашел завалившийся за сиденье пакет с сухарями. Сухари он сразу съел, потому что уже чувствовал, что голоден.
В машине Хмель не решился оставаться, потому что из нее он не мог обозревать окрест все триста шестьдесят градусов, и вернулся на взгорок, прихватив с собой спасительную железяку.
Страх начал было его понемногу отпускать, но счастье не продлилось долго. Солнце клонилось к закату, небо стало сереть, и в лесу прибавилось тревожных темных красок. Деревья превращались в пугающие тени, болотная ряска на воде из зеленой постепенно стала черной, и Хмель вдруг осознал, что ему предстоит провести ночь в этом лесу - он испытал смятение.
По-прежнему нельзя было отсюда уезжать. Он слышал, как мечутся по лесу его преследователи, им надо было дождаться, пока они вернутся на хутор для ночлега или хотя бы успокоятся где-то здесь, в лесу.
Смеркалось. Многие предметы, особенно те, что находились далеко, виднелись неотчетливо, и порой принимали пугающие очертания. Хмель подолгу в них всматривался, прежде чем понимал, что это не притаившийся человек, а какой-нибудь замшелый пень, к примеру. Еще его тревожили звуки. Какой-то краткий всплеск, и снова тишина. Он всякий раз вздрагивал от этого. И так повторялось много-много раз, пока до него вдруг не дошло, что эти всплески вроде бы происходят в одном и том же месте, и это его сразу насторожило. Он решил проверить, что там такое. Для собственного спокойствия.
Пошел туда, где недавно слышался всплеск. Там была вода и дерево поваленное. Хмель почему-то сильно испугался, убавил шаг и нервно сжал в руках свою спасительницу - железяку. Шел все медленнее. Что-то там было. Или кто-то. Он не видел, но ощущал. Всплеск. И вдруг из-за дерева, из-под воды, как показалось Хмелю, поднялся мокрый, в водорослях кто-то, с черным лицом, ужасный, Хмель заскулил, попятился, у него отнимались ноги и он их с трудом переставлял, как в страшном сне, когда пытаешься бежать, но ничего не получается. Болотный упырь рванулся к нему, Хмель развернулся, побежал, упырь за ним, было слышно, как чавкает вода под его ногами. Хмель мчался к машине в безумном желании спастись, добежал до УАЗа, но даже дверцу не успел открыть. Упырь вдруг нанес удар такой силы, что Хмель впечатался в металл и сумерки вокруг в одно мгновение превратились в ночь.
* * *
Хмель очнулся оттого, что ему стало больно. Он заворочался и вдруг его принялись душить. Рванулся, но шею сразу же будто обручем сдавили, он захрипел, забился, а в следующий миг получил увесистый удар в лицо, почувствовал, как ослабла хватка на его горле и услышал злой голос:
– Не двигайся! Сам себя задушишь!
Хмель открыл глаза и близко-близко увидел упыря. Лицо землистого оттенка, глаза красные, в бороде и на голове грязные водоросли перемешались с волосами. Вид упыря был жуткий.
– Если дернешься - сам себя задушишь, - повторил упырь.
Хмель уже немного разобрался. Он был связан. Руки заведены за спину и крепко скручены. Ноги тоже скручены, и на шее что-то чувствуется. Когда подогнутые ноги Хмель попытался распрямить, удавка на его шее затянулась. Он был беспомощнее младенца в этот час.
– Фамилия? Имя?
– быстро произнес упырь.
От растерянности и испуга Хмель не сразу сообразил, что надо так же быстро отвечать. Замешкался с ответом. Упырь потянул за шнур, удавка затянулась, Хмель захрипел, попытался запоздало ответить, но, кроме хрипа, ничего нельзя было разобрать. Упырь ослабил удавку.
– Хм, - захлебнулся Хмель, жадно захватывая воздух.
– Хм… Хмельницкий… Ал… Александр…
– Где живешь?
– В Москве.
Упырь рванул удавку. Хмель забился.
– Подумай!
– посоветовал упырь.
Вроде как с угрозой.
– В Москве!
– запаниковал Хмель.
Дурные предчувствия не обманули его. Удавка сдавила горло сильнее.
– Подумай! Может, другой какой город? Откуда ты?
– Ека… Ека… Екатерин… бург!
Ослабла удавка.
Хмель смотрел на своего мучителя со страхом. Он вдруг подумал, что упырь о нем знает многое. Неправдоподобно много.
– Воинское звание! Часть! Должность!
– требовательно произнес упырь.
Хмель изумился так, что позабыл о необходимости отвечать сразу и без запинки.
Рывок удавки. На этот раз удушение длилось долго, в глазах Хмеля полыхнуло кроваво-красным, и когда он уже почти отключился, в лицо ему плеснули водой. Он очнулся. Пережитый кошмар приближающейся смерти лишал его последних остатков самообладания. Очень хотелось жить.
– Я спросил!
– напомнил упырь мрачно.
– Я не служил! Я штатский! Я гражданский! Я по рекламе! Я даже не рядовой!
– Откуда ты? Часть! Или ты мент?
– Нет-нет!
– поспешно открестился Хмель, будто его обвинили в чем-то совсем уж предосудительном.
– Документы на машину - где?
– На какую машину?
– На которой ты приехал.
– Я не знаю.
– Как это?
– неприятно удивился упырь.
– Я угнал ее!
– поспешно сообщил Хмель, осознав, что его сейчас задушат.
– У кого?
– У пацанов! Тут пацаны! Они из фирмы!
– Что они тут делают?
– Игра!
– с готовностью доложил Хмель.