Заповедник страха
Шрифт:
– Какие-то дороги есть, конечно, - сказал Виталик.
– Местные их знали, как-то ездили. Только местных больше нет.
Внутри круга поставил два крестика - на некотором расстоянии друг от друга.
– Две деревни здесь когда-то были. Дворов по двадцать. На хрен вымерли. Стоят там развалюхи. Ну, вы увидите. Здесь такая глухомань и еще болота эти - даже дачники не селятся.
– Получается, что деваться ему тут некуда, - вдруг сказал чернявый и окатил Хмеля разбойничьим взглядом.
– Тебе тоже, в принципе, - огрызнулся Хмель.
Но было ему
Потому что около часа назад, когда он этим пацанам помогал продукты из машины выгружать, в багажнике у них увидел оружие. Не пулялку какую-то, что краской стреляет, а настоящее ружье.
* * *
Хмель заметил, что чем больше пацаны эти напивались, тем чужее он им становился. Будто чувствовали, что все ближе завтрашний день, когда они начнут гонять его по лесу. Пока они балагурили на темы из своей московской жизни, были обычной публикой, пацанами из спортбара, но когда переключались на Хмеля - куда-то улетучивалось их веселье, а во взглядах проявлялась холодная, как сталь в ночи, безжалостность охотников.
Чернявый со сросшимися бровями после прочих историй, которых множество уже поведали за столом, вдруг начал рассказывать случай из своей жизни. Он когда-то работал охранником на Черкизовском рынке, как уже знал Хмель, и кто-то там кому-то задолжал. Торговцы, в общем, не поделили что-то. Должник уехал в глухомань под город Талдом, спрятался в деревне у своей невесты, которая на том же самом рынке продавцом работала. А чернявому и двум его товарищам поручили беглеца найти.
– Ошибка была в том, что мы не рассссредототоччились, - с трудом справился со ставшим вдруг мудреным словом рассказчик.
– Нам дом окружить - и проблем бы не было, - он сделал жест, показывая, как надо было окружать, зацепил рукой стакан и опрокинул его на пол.
– А мы втроем ввалились через двери. Он в окно сиганул. Мы такие с пацанами следом. Он в лес. Мы за ним. И давай его гонять!
– сказал возбужденно.
Наткнулся взглядом на Хмеля и вдруг азарт его куда-то улетучился. Улыбался, а в глазах улыбки не было. Получался оскал, а не улыбка. И совсем напрасно он историю эту вспомнил. Казалось, что и сам он уже пожалел.
Пауза затягивалась. И вроде как неловко стало всем. И в этом тягостном молчании Хмель произнес:
– А дальше что?
– Чего?
– сказал чернявый.
Изобразил непонимание.
Уж лучше бы соврал.
Сказал бы, что не догнали.
– Тебе зачем ружье?
– спросил Хмель.
– Какое ружье?
Теперь чернявый действительно не понял. Не смог так быстро переключиться. Или снова притворялся?
– Такое!
– сказал Хмель.
– Которое в багажнике твоей машины!
Чернявый молчал и смотрел на Хмеля. Соображал, видно, как сподручнее ответить, чтобы не получилось такой лажи, как с историей про беглеца под Талдомом.
Хмель повернулся к Виталику и сказал:
– Мы так не договаривались!
– Ну ты чего?
– поморщился Виталик.
– Что случилось?
– Мы так не договаривались!
–
Поднялся из-за стола. Ушел.
* * *
Маша в полутемном сарае доила корову. Хмель остановился в дверях, привалился плечом к косяку.
– А ты что - в отпуске?
– спросил он.
– Да. На лето сад закрыли.
– Значит, и в прошлый раз ты тут была?
– В какой прошлый раз?
– Ну, когда здесь тоже куролесили. Когда был негр.
– А-а, да, - кивнула Маша
– Что -настоящий негр?
– Ага. Жуть какой черный. И матерился так, как у нас никто не матерится.
– У вас не матерятся?
– Ой, нет, у нас все матом могут. А так, как он - никто.
– А пацаны эти были?
– махнул рукой в направлении дома Хмель.
– Виталик и Сережа?
– Я не о них, - сказал Хмель.
– Я про охотников.
– Нет, другие.
– Ну и как? Поймали они негра?
– Нет.
– Не смогли?
– Он потерялся.
– Как это?
– насторожился Хмель.
– Не нашли его.
– А он был вообще?
– Ну, я же видела. Вот так, как ты, он тут сидел и с ними водку пил. Потом он в лес. Они его искать стали. И не нашли. Без него пришли из леса. И уезжали отсюда без него.
Убили негра ни за что ни про что.
Дурацкая песня. Дурацкий негр. А сам он, Хмель, дурак. Как он в это вляпался? Зачем?
* * *
Он видел, как его искали. Он сидел в траве под деревом, привалившись к стволу спиной, и наблюдал за тем, как сначала Виталик пошел бродить вокруг дома да заглядывать в сараи, как потом к нему присоединился Сергей, и как он сунулся туда, где был заперт пес, после чего едва успел захлопнуть перед носом кобеля дверь, чем и спасся, да и других спас, а иначе всем им тут несладко бы пришлось.
Хмель не мог взять в толк, заодно старик с этими пацанами или он отдельно. От этого зависело, как себя вести. Если старик им только ночлег предоставляет, то можно, в принципе, на него рассчитывать, а если они ему платят и он с ними как бы заодно, тогда плохо дело.
Пока Хмель терзался сомнениями и трезвел потихоньку, Виталик случайно на него набрел.
– Вот ты где!
– сказал он и в голосе его угадывалось испытанное им облегчение.
Он сел в траву напротив Хмеля.
– Чего стряслось?
– спросил Виталик и стало ясно, что будет уговаривать.
Хмель промолчал.
– Нормальные такие пацаны, -сказал Виталик.
Хмель смотрел на грязные вечерние облака.
– Я про ружье спросил, - сказал Виталик.
– Ну, говорит, мы же едем в лес. Как в лесу без ружья?
Посмотрел на Хмеля так, словно ждал от него ответа. Мол, согласись, нелогично это - в лес без ружья. Не дождавшись ответа, сказал примирительно:
– Ружье я у него заберу, если ты так напрягаешься. Оставлю деду на хранение.
Вот и разрешились все проблемы, так следовало Виталика понимать.