Заповедными тропами
Шрифт:
Тщательно осмотрев забитое отверстие и убедившись, что все в порядке, я сделал несколько шагов вперед, и тогда произошло то, чего меньше всего я ожидал.
У самого лица я услышал громкое шипение и в тот же миг ощутил сначала прикосновение, а затем и тяжесть холодного тела на своей голой шее. Пытаясь сбросить его с себя, я сделал неверный шаг и, споткнувшись, упал в рытвину.
Животное оказалось подо мной, оно извивалось и шипело — я был уверен, что это ядовитая змея гюрза. Лишь несколько позднее, когда мне наконец удалось отскочить в сторону и встать на ноги, я увидел, что это не змея, а безобидный варан, который стремглав кинулся от
Он был страшно напуган. Я тоже долго не мог успокоиться, вновь и вновь возвращаясь к пережитому, вспоминая все детали, и мне казалось, что холодное тело жжет мою шею. Со стороны все это могло показаться смешным. Я готов был смеяться сам, но руки мои продолжали трястись, а зубы выбивали частую дробь. Наконец я поднялся, чтобы покинуть место происшествия, но направился не к лагерю, а к речке, где холодной водой обмыл лицо и шею.
Мои спутники так и не узнали об этом случае. Однако как же все это произошло? Нора оказалась сквозной. Она начиналась на обрыве и, сделав полукруг в два метра, вновь выходила наружу — в обрыве же. Таким образом, забив травой вход, я оставил открытым выход. Испуганное и раздраженное животное, конечно, пыталось улизнуть незаметно, но я был слишком близко и мешал этому. Мое приближение к выходу делало его побег почти невозможным. Выскочив из предательского убежища в самый последний момент, варан и попал мне на шею.
Вскоре после случая с вараном мы остановились близ одного кишлака. В день отъезда нам подарили здесь живого варана. Само собой разумеется, что он для нас не представлял никакой ценности, но как отказаться от чистосердечного подарка! Варан был водворен в пустую бочку, прикрыт брезентом и в этом помещении совершил с нами длительное путешествие. В дальнейшем ему было суждено оказать нам большую услугу. Хлопот с ним почти не было, но приходилось постоянно помнить, что с нами едет кусачий четвероногий спутник. Забудет об этом кто-нибудь, откинет брезент, а под ним варан. Ослепленный ярким светом, он раздраженно зашипит, с силой забьет хвостом по стенкам, и рассеянный человек отскочит от бочки как ужаленный.
Мы давно решили от него освободиться, выпустить на волю, но наше решение откладывалось со дня на день. Кажется, чего проще — выбросить варана из его темницы, но и на это не хватало времени. Так уж заведено в подобных экспедициях, что все с утра и до вечера заняты. Шофер возится с мотором машины, у рабочего много всевозможных обязанностей, помимо которых необходимо сварить обед и ужин, а мы заняты зоологическими сборами — стреляем зверей и птиц, снимаем с них шкурки, ведем дневники, привязываем этикетки. И так изо дня в день, с раннего утра до позднего вечера ни одной праздной минуты, а тут еще извольте с вараном возиться.
В один прекрасный день наконец наш варан сам решил выбраться из темницы и упал с кузова на землю. Однако вместо того, чтобы разумно воспользоваться свободой, он залез под колеса. Мы извлекли его оттуда и выпустили, отнеся в сторону. Но наш спутник, видимо, считал машину наиболее безопасным местом и на этот раз залез под самый кузов. После долгой возни мы извлекли его оттуда и вновь водворили в бочку.
Совместное путешествие продолжалось. Но вот однажды мы расположились на ночь у маленького городка Тахта-базара. На берегу реки Мургаба был разбит лагерь. Вечером рабочий разостлал у машины широкий брезент, и мы, растянувшись на нем после утомительного дня, мгновенно заснули.
Ночью я проснулся, как мне показалось, от выстрела. Безусловно, выстрел прозвучал над самым моим ухом, но кто же мог выстрелить? Мои спутники крепко спали, кругом никого не было видно. Я сел на своей постели и чутко прислушался. Было тихо, ярко светила луна, рядом журчал мутный Мургаб. Иногда выскочит из воды крупная рыба, шлепнется обратно, по сонной воде пойдут круги, и опять тишина. Но кто же стрелял? Не сон ли это? Я поднялся на ноги и обошел машину кругом. К моему удивлению, часть наших вещей лежала на земле в беспорядке, кабина оказалась открытой. Несомненно, здесь хозяйничал посторонний. Я разбудил своих товарищей. Уже беглый осмотр убедил нас в том, что лагерь ночью посетили воры, все наши патроны были ссыпаны в одну сумку, другие вещи связаны в узлы. Но кто мог помешать краже, когда мы все крепко спали? И тут я вспомнил нашего четвероногого спутника. Бочка оказалась открытой. Несомненно, вор в поисках добычи сунул руку в темницу варана и потревожил ящерицу. Могучий удар хвоста варана о стенку разбудил меня и во сне показался мне выстрелом. Шум заставил, видимо, воров скрыться. Все наше экспедиционное имущество, за исключением котелка с жареной бараниной, было цело. Варан оказал нам громадную услугу. Что стали бы мы делать с нашими ружьями без единого патрона?!
Наша экспедиция приближалась к концу. Шофер, не жалея своих сил, день и ночь гнал машину полным ходом. Вот наконец мы совсем близко; впереди виден дым от труб Ашхабада, слева от нашего пути лежат последние бугристые пески. Я настойчиво стучу в кабину, и удивленный шофер выключает мотор и высовывает из кабины голову. Вместо объяснения я открываю бочку и, схватив варана за хвост, осторожно бросаю его в сторону. Машина движется дальше, скорость ее возрастает с каждой секундой. Мы спешим в Ашхабад, домой. А наискось от дороги, извивая свое длинное тело и блестя чешуей на вечернем солнце; тоже домой, к родным пескам, бежит наш спутник зем-зем.
Маршрут закончен — мы в Ашхабаде. Днем уже не жара, а настоящее пекло. Пора возвращаться в Москву, к прохладе. Ранним утром самолет отделяется от земли. Десять летных часов, и мы уже дома. Здесь еще весна; на березках только распускаются душистые молодые листочки.
В ДЕЛЬТЕ ВОЛГИ
Глава первая
РАЗБОЙНИКИ
Широка и, кажется, бесконечна дельта великой русской реки Волги. Ниже Астрахани от мощного русла ответвляются бесчисленные протоки, быстро несущие свою мутную воду в Каспий. Низкие болотистые их берега заросли тростниковыми крепями да водолюбивыми кудрявыми ивами.
Местами протоки так узки, а береговые деревья так развесисты, что вода струится под тенистым зеленым сводом. Но вырвутся протоки к мелким култукам взморья, и вашим глазам представится необъятный простор. Здесь и там среди водной глади выступают низкие островки, вдали зеленеет на косах ивовая поросль, желтеют пятна прошлогоднего тростника.
Давно освоена дельта реки человеком, но и поныне сохранилась ее небогатая, но своеобразная фауна. Дикие кабаны табунами бродят в тростниковых зарослях, нередка выдра, а водяных птиц столько — представить трудно! Дельта — настоящее царство всевозможных голенастых птиц, серых гусей, уток. Черные бакланы, долговязые цапли, колпицы, каравайки образуют здесь крупные гнездовые колонии. Десятки гнезд иной раз покрывают одну развесистую иву, а сколько таких деревьев на лесном участке, избранном птицами для гнездовья! И когда вы бесшумно скользите по быстрой протоке на легкой лодочке, вы беспрерывно видите летящих птиц. Вот потянула за пищей стая коричневых караваек, образовав угол; не спеша туда же летят кваквы, медленно взмахивая широкими крыльями; как будто воздушный кораблик, плывет в воздухе чудная белая цапля. Еще больше птиц на взморье. Здесь гнездятся гуси, черноголовые и серебристые чайки-хохотуньи, кудрявые пеликаны; сюда на отмели и косы прилетают кормиться голенастые птицы, гнездящиеся на лесных островах дельты. Раскатистым хохотом крупных чаек, гусиным гоготом и шумом взлетающей пеликаньей стаи встречает взморье появление человека. Вот впереди лодки из зарослей ивняка выплывает пара гусей. Осторожные птицы совсем близко, но не взлетают в воздух и, тревожно озираясь, быстро плывут вперед. Едва удерживаясь, на спине гусыни примостились четыре пуховичка-гусенка.
Близость человека наконец заставляет взрослых гусей подняться на крылья, и пуховички остаются одни. Но гусята-малыши не беспомощны. Они проворно ныряют и благополучно уходят от нашей лодки.
Вдали справа темнеет на блестящей водной поверхности большое пятно. За островок его можно принять издали, но пятно движется, изменяет свои контуры. Еще две-три минуты — и вам хорошо видно, что это крупная стая серых гусей. Некоторое время они, высоко подняв головы, плывут вперед, но затем, когда расстояние между ними и лодкой сокращается, с шумом и гоготом поднимаются в воздух. Сначала беспорядочной массой, потом выстроившись углом, гуси низко летят над водной гладью и вдруг, достигнув зеленой косы, круто взмывают вверх. Миновав косу, стая опять опускается к самой воде и постепенно исчезает на далеком горизонте.