Запоздалое признание

Лесьмян Болеслав

Раздумье

Кто простит мне бездарность моих колдований?Непредвиденность слов, будто зверя, голубя,Своих будущих песен не знаю заране,Только рокот их слушаю в собственной глуби.Я по воркоту знаю, что вышли из леса,Что меня и язык мой – не сразу постичь им,Но подпочвенных гулов глухая завесаНаконец опрозрачнится облачным кличем.Просквоженным распутьям оставил я душу,Где слышны поцелуи – уста свои бросил;Где заглохшие выгоны – там я пастушу,Свое сердце пьяню – переплесками весел.Я люблю, чтоб от ливня измокла одежка,Я люблю, если слезы дождинками пахнут,Не пою, а словами смотрю я в окошко,Хоть не ведаю, кем этот выход распахнут.Я

хочу свою песню прожить по частице,Чтоб сама размахнулась до полного маха;Не хочу возвышаться, хочу затаиться,Как таится и тот, кем я вызван из праха.

Песнопевцу

Отчего ты, певец, упиваешься миром —И готов заглядеться сквозь слезы-обманкиВ лягушачью припрыжку с таким растопыром,Будто хочет взобраться на призрак стремянки?Отчего ты глядишь и на спинку светлячью,Словно краше она, чем душа изумруда,И на муху, что скачет старательной скачьюНиоткуда – сюда, в ниоткуда – отсюда?Ты – чело под венцом из крапивы секущей,Ты дитя дурнотравья, дитя дурносонья,Чья душа полу-чистая, полу-драконьяНеспроста закатилась в осочные гущи.Отыскать она хочет свои отпечатки —Те, что выронил кто-то ошибшийся веком:Он еще не был богом, а ты – человеком,Но друг другу вы снитесь, как створки-двойчатки.И тогда одинаковый выпал вам жребий,Словно дымка с туманом, вы были похожиИ не ведали, кто человечий, кто божийИ кому написалось завечниться в небе.Это, знать, опоил тебя зной праиюней,Ты в одном колоброжестве кажешь сноровку —И за подвиг безумья, предпринятый втуне,Обретешь мотылька или божью коровку.Я люблю в тебе все – эту блажь без провину,Этой немощи чары – и память былого!Я бледнею, как смерть, и без жалости гину,Молвя слово люблю – как последнее слово.

Сон

Мне приснилось, что ты умирала,И бежал я проститься с тобой,Пробирался средь лютого шквала,Через заросли и ветробой.Безнаказанны смертные муки,Омерзительны впадины щек,И к пустотам протянуты руки,Словно там – вожделенный кусок.И ты грудью кормила безбытье,И той жизнью, что мне дарена,Вас обоих сумел оживить я —И проснулся от горького сна.

Первая встреча

Мы впервые за гробом! Трухлявы ворота…Поцелуй этот куст, как в минувшие дни.Если ты сохранила от прошлого что-то,Ободри, обнадежь – и рукою взмахни!Но развеяны дочиста прежние взмахи,И увидевший нас – разглядит лишь золу.Наши смехи и плачи заглохли во прахе,Наши дни угнездились в паучьем углу…Если ты умерла, значит, гнилью ослизни,Уступи этот мир соловью, муравью —И поплачь оттого, что застольники жизниВидят вздроги звезды – но не муку твою.

Уговоры

Что тебе, моя голуба, старой матушки запрет?Ей смеется только хата, нам смеется – целый свет!Что ей в радость – нам проказа! Жги же ярости огонь —Той, что до крови прокусит непожатую ладонь…В моем сердце свищет буря: тебя в вихорь затяну! —Чтобы старая мамаша проклинала седину!Окна золоты и сини милостынькой от небес —Полетим с тобою ныне чудесам наперерез!Безоглядно, безрассудно забежим с тобою в яр,Где притоны – безграничья, где залежка – вечных чар!Не откладывай веселья! Покажи ладошкой знак —Есть и упряжь, есть и воля – чтобы сталось точно так!Понесутся мои ласки – да с твоими вперегон,И в объятьях, и в заклятьях сбудусь я – твой тайный сон!Самоблески ясных зорей я поймаю на лету,Переплетшихся ладоней никогда не расплету!Ночь на солнце скоротаем, а за солнечную ночь —Ты расплатишься покоем, от которого невмочь!Ты моей доверься силе, златоострому мечу.Я иду в непоправимость, я иду, куда хочу!И неправда, будто ныне застаю тебя врасплох!И что нет со мною чуда – все наветы! Видит Бог!Что же попусту гадаешь? Будет нашим целый свет!Ты забудь, забудь навеки старой матушки запрет!

Сумерки

Мрака первым валомКрыши залиты.В окнах тьма – и алымБлеском солнца палымСветятся цветы.Нас поодинокуДумы развели…Коль слова без проку,Мне ладонь под щекуМолча подстели!Так потустороннимДуши замглены,Что слезинки ронимК сновидений доньям,Хоть не верим в сны!..

Во сне

Мне снишься вчуже. Только сверкБессмертия во мраке.Летим туда, где свет померк.Бог, тьма – и буераки.И ты нашептываешь мне,Полетом разогрета:«Я рядом, рядом – но во сне!Так помни же про это…»Я помню… Я лечу вдогон.Мои дороги круты.О, как же труден этот сон!О, где же наяву ты?

Сговоренной ночью

Сговоренной ночью, как совсем стемнело,Шло ко мне украдкой лакомое тело.В радостном бесскорбье – шагом потаенным —И оно с тобою было соименным…Глянуло дорогой в дни, что отлетели,И легло со мною в холоде постели —И легло со мною для моей отрады,Чтоб его измаял – и не дал пощады!Льнуло мне в объятья – пахло предалтарно —Было неприкрыто – было благодарно.В темноте – и в неге – на последней граниМлело преизбытком недоумираний.Если были чары – только чары плоти,И в самоотчете – привкус безотчетий,Только эти дрожи – поробку и смелу —Без которых тело – непонятно телу.

Романс

Я все же пою, хоть поется несладко!Он был нищеброд, а она – христарадка.Они полюбили средь уличной пылиИ жалкую тайну от мира хранили.Веселая майская ночь оборола —И сели вобним на ступенях костела.Она вперемежку, согбенно и снуло,Несла к нему губы – и корку тянула.Вполсонках делились под мреющим небомТо хлебом, то лаской, то лаской – то хлебом.И так утолялись под сенью церковнойИ нищенский голод, и голод любовный.Тебе – вразумленье, рифмач дальнозоркий!Но нет у него ни подруги – ни корки.

Запоздалое признание

Я люблю твоей радостью поднятый гамИ твоими глазами увиденный взгорок;Мне так дорог твой смех, что не ведаю сам,Как же раньше он был не знаком и не дорог.Заскрипит в половицах, застонет в саду —Мне шаги твои чудятся в скрипе и стоне,И бросаюсь к тебе, и тебя не найду,И мерещатся мне то уста, то ладони.Набухает слезами небесная высь —И взывает к тебе, и дозваться не в силе…Ты сюда не вернись, никогда не вернись —Но молись обо всех, кто тебя не любили!

«Полюбить уж пора бы ту пустошь за домом…»

Полюбить уж пора бы ту пустошь за домом,Небом хворую стаю, деревья с надломомИ забор, потерявший в беде столько досок,Что упал на лужайку – стремянки набросок.Полюбить уж пора бы тот вечер за долом,Сад умерших соседей с плетнем невеселымИ потемки, украдкой дарящие негуЕще прежде, чем грезы упрячут к ночлегу.И пора бы, как нищий – оглодыши корок,Подбирать прозолоты с напуганных шторок,И, вдвоем забывая про смерти осклабы,Нам сидеть и не плакать – не плакать пора бы!