Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
«Бешеному дитяти ножа в руки лучше не давати», — вспомнил русскую пословицу координатор, покачал головой.
— Вы делаете ошибку, Герман Довлатович. Может быть, самую крупную в жизни. До встречи на Сходе, на который я вас официально приглашаю. Он состоится завтра в два часа дня на территории Зачатьевского монастыря. Засим разрешите откланяться.
Бабуу-Сэнгэ поклонился и вышел, оставив неприятно пораженного известием Рыкова сидеть на своем «императорском» троне.
Прогулявшись по набережной до Театра эстрады и полюбовавшись издали на сияющие золотом купола храма Христа Спасителя, координатор собрался было сесть в машину, водитель которой не упускал его из виду, медленно
«Стучался» к нему в сознание экзарх. Бабуу-Сэнгэ впустил «гостя» в свой мозг и превратился в авешу иерарха. Их диалог, если так можно было назвать мысленный обмен информацией, длился всего несколько секунд.
«Вы встревожены, — сказал экзарх. — В чем дело?»
«Один из кардиналов Союза созрел для переворота».
«Кто?»
«Рыков. Его поддерживает кто-то из иерархов достаточно высокого уровня, ангел или архонт. Возможно, пентарх».
«Удди не контактирует с людьми Круга нижних каст. Это скорее всего гептарх Темень. Ничего страшного, пусть порезвятся. Как говорится, боги должны постоянно верить в свое существование».
«Но он готов пойти на контакт с Конкере».
«Вот это уже хуже. По нашим данным, количество сторонников Аморфа Конкере в «запрещенной реальности» растет по экспоненте, если к ним присоединится Рыков, может образоваться устойчивый «темный» эгрегор, начнется цепная реакция нового изменения, и мы потеряем реальность. Вам придется нейтрализовать вашего кардинала».
«Я собираю Сход Союза. Если только Рыков за это время не предпримет попытки контакта с Монархом и не привлечет на свою сторону носителя аватары…»
«Кстати, о нем. Вы встречались с Соболевым?»
«Он отказался сотрудничать с нами. — Бабуу-Сэнгэ благоразумно опустил подробности «беседы» с Матвеем. — И он очень опасен! Опаснее, чем думал я и считаете вы».
«Почему же? Мы контролируем поле его возможных траекторий и просчитали уровень Дао. Максимум того, чего он может достичь, — это уровень ангела».
«А вас не пугает, что он вплотную подошел к шестнадцатой ступени самореализации? Если Соболев освоит коррекцию Структуры Реальности и Зеркальный Шаг, его не сможет остановить ни один иерарх!»
«Не преувеличивайте, координатор. Он не сможет изменить баланс «розы», как бы ни хотел».
«Ему помогают Хранители и второе «я» инфарха — Светлена. Кроме того, он получил тхабс и может теперь перейти границу без чьей-либо помощи».
«Пусть идет. Он не созрел для коррекции всей «розы». Его даже надо поторопить, заставить нервничать, оглядываться, спешить, бежать. Попугайте его. А мы здесь его встретим».
«Но он сильнее, чем…»
«Вы забываете, что Удди вложил в него свою программу. Соболева ни к чему лишать силы или уничтожать, слабый он нам не нужен. Недавно мы поймали любопытное информ-эхо из виртуального будущего, позволяющее предполагать, что Соболев контактировал с Безусловно Первым».
«Что вы сказали? Вы не шутите? Контакт с Безусловно Первым не может выдержать не только простой смертный, но и почти любой иерарх! К тому же Творец давно покинул «розу реальностей».
«Кто знает? Наверняка утверждать это я не берусь. Но этот человек, неизвестно каким образом миновавший Круг, внедрился в контур Великой Вещи Инсектов — «Иглы Парабрахмы» и прошел эйнсоф. Нас интересует — как он это сделал и что несет в себе, не осознавая этого. Вам следует припугнуть его, а также нейтрализовать его спутников — Посвященных,
«Смиренно прошу прощения, экзарх, но позвольте старику усомниться… в некоторых ваших рассуждениях. Хотя, может быть, это тема отдельного разговора…»
«Говорите».
«Мне кажется подозрительным пристальное внимание Монарха к нашей «запрещенной реальности». Зачем она ему, погрязшая в грехах и пороке, требующая постоянной коррекции, готовая скатиться в яму пустоты и хаоса, где не работает ни один закон? Что он здесь ищет? И, наконец, почему в нее регулярно заглядывают иерархи?»
«Подумайте, координатор, — после некоторого молчания ответил экзарх. — Правильно поставленный вопрос уже есть ответ. Прощайте. И сделайте то, что я прошу».
Голова Бабуу-Сэнгэ на мгновение превратилась в колоссальную сферу, вобравшую в себя всю Землю, и тут же сжалась в микрочастицу. «Проекция» экзарха, его энергоинформационный «дух» вылетел из сознания координатора, втянулся в непросматриваемое текучее многомерное облако «розы реальностей», исчез. Но Бабуу-Сэнгэ еще долго сидел под своим «колоколом невидимости», одинокий двухсотлетний старик, не имевший друзей — только сподвижников, и размышлял над тем, что услышал. Намек экзарха был слишком прозрачен, чтобы быть уверенным в его правильной интерпретации. Он не развеял сомнений координатора Союза Девяти и не привел его в состояние самадхи — просветления и озарения. Бабуу-Сэнгэ понял: земная «запрещенная реальность» — не просто один из «нижних» слоев-миров «розы реальностей», ординарный ад из системы адов Вселенной. Его значение гораздо выше, чем считают все люди Круга. Но точно знают об этом только Хранители.
«Попугайте его…» — вспомнил Бабуу-Сэнгэ последние слова экзарха. С некоторым усилием встал, вдруг ощутив свой возраст. Просьбу экзарха следовало считать приказом, хотя контактировать с Соболевым координатору совсем не хотелось. Себе он мог признаться, что боится этого человека.
ПРИНУЖДЕНИЕ К ПЕРЕМИРИЮ
Квартира, предоставленная Соболеву в Строгине скорее всего Хранителями, располагалась в новом шестнадцатиэтажном доме на улице Твардовского, который вырос аккурат напротив Троице-Лыковского кладбища. Квартира имела четыре комнаты, поэтому в ней свободно разместилась вся несколько помятая боем с кардиналами команда Матвея, кроме Горшина и Самандара, пожелавших ночевать в своих собственных квартирах. Таким образом, Матвею с Кристиной досталась спальня, Ульяне вторая, Иван Терентьевич устроился с Васей в гостиной, а Стас — на диване в рабочем кабинете неизвестного владельца апартаментов.
Тарас и Вахид Тожиевич не стали даже заходить в дом, сразу отправившись по своим делам и пообещав навестить остальных утром. А так как время уже клонилось к ночи — шел девятый час вечера, все устали, вести философские и прочие разговоры не имели особого желания, то и спать легли рано, сразу после ужина, приготовленного женщинами на скорую руку.
Утром квартиру покинули Матвей и Кристина — повезли Стаса домой, пообещав явиться к обеду. Рано вставший Василий, уже вполне пришедший в себя, но еще не восстановивший организм до нужной кондиции, устроил сеанс медитации, затем потренировался, принял душ и наконец-то почувствовал себя человеком. В начале десятого он приготовил из оставленных продуктов (холодильник был полон) завтрак: блины с овощами и шампиньонами, баклажаны с сыром, чай. В десять часов утра он не выдержал и разбудил Ульяну.