Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— Голова гудит, но соображает. Все сделаем как надо, Граф. Каков будет сигнал?
— Включи рацию на аварийную волну и жди точку. Конец связи!
Горшин сунул рацию в нагрудный карман, посмотрел на Парамонова.
— Может быть, лучше я пойду на переговоры?
— Это лишнее, — кивнул на рацию Иван Терентьевич. — Потеряете людей.
— Они знают, на что идут, и верят в правоту дела. У них нет выбора. Вернее, они сделали его давно.
Створки двери раздвинулись, выпуская Парамонова наружу, и плавно закрылись. Для остальных потянулись минуты ожидания, равные по напряженности часам. Вася подошел было к Ульяне, но поймал затравленный взгляд
— Прорвемся, герой?
Стас неумело улыбнулся, сразу оживая и приободряясь. Ульяна перестала поглаживать затылок, подошла к нему, присела рядом с Василием, погладила его по плечу, взъерошила волосы мальчишки, и обоим показалось, что впереди их ждет удача.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Иван Терентьевич оценил положение с одного взгляда.
Здание «вокзала» рыковского «аэродрома» было окружено со всех сторон людьми в строгих штатских костюмах, вооруженными не хуже армейского спецназа. Точно так же был окружен и ангар, у проволочных ворот стояли три микроавтобуса и два джипа «Тойота», а на одном из ближайших лысых холмов маячил силуэт БТРа с ракетной установкой. Бронекупола, предназначенные для защиты базы и в мирное время прятавшиеся под землей, сейчас были подняты наверх, а их пулеметы смотрели на ангар и на здание «вокзала». Не приходилось сомневаться, что обитатели колпаков перепрограммированы Юрьевым и готовы открыть огонь по кому угодно в соответствии с мысленным приказом.
Телохранителей Рыкова нигде не было видно — вероятно, их уже затолкали в микроавтобус. Дверца одного из джипов отворилась, из него вылез человек в белой рубашке и брюках «лайк», неторопливо направился через распахнутые ворота к зданию «вокзала». Это был Юрий Венедиктович Юрьев. Он прошел цепь штатских мальчиков, остановился в двадцати шагах от Парамонова и некоторое время разглядывал его, словно раздумывая, что с ним делать. Пси-пространство вокруг него ощутимо вздрагивало и шаталось, завивалось штопором и расплывалось опадающими волнами, и усмирять эти волны, грозившие затопить Посвященного и мир вокруг, было очень трудно. Уровень Сил, которыми владел кардинал Союза Девяти, был гораздо выше возможностей Парамонова, но он, понимая это, готовился дать бой, чтобы попытаться спасти друзей, хотя бы и ценой жизни.
— Что вам угодно, кардинал? — сдержанно спросил Иван Терентьевич. — По какому праву вы нас задерживаете?
— По праву сильного, — с любезной полуулыбкой ответил Юрий Венедиктович. — Мне нужен Соболев. Вы знаете, где он прячется. Предлагаю обмен: я вам свободу, вы мне адрес.
— Я не знаю, где прячется Соболев, — ровным голосом сказал Парамонов. — И никто из тех, кто сейчас со мной, не знает. Герман напрасно пытал Ульяну.
— А где сам господин Рыков? Неужели вам удалось его нейтрализовать?
— Он недооценил кое-кого из моих друзей и, возможно, лишился глаза.
— Вот как? — Юрьев озадаченно скрестил руки на груди. — Может быть, и я вас недооцениваю?
— Может быть. Хотя, судя по эху, вы пришли сюда не один, с вами координатор. Или я ошибаюсь?
— Его здесь нет. — Юрьев подумал и добавил: — Пока. Он появится, как только я дам сигнал. Вам придется побыть моим пленником, Иван Терентьевич.
— Ради чего?
— Я уже сказал: мне нужен Соболев. Вы с друзьями позовете его, он приедет, и я вас отпущу.
Иван Терентьевич засмеялся. Юрьев смерил его недоуменным взглядом.
— Что вас развеселило?
— Вы
— Тогда я напомню вам в ответ слова Дюма-отца: «Поверьте, друг мой, не заслуживает доверия человек, предпочитающий плохое хорошему» [36] . Вам все равно придется сделать то, что я от вас прошу, только уже на других условиях. Вы же знаете кредо Союза: мы всегда добиваемся поставленной цели.
35
Маяковский В. Клоп.
36
Дюма А. Виконт де Бражелон.
— К сожалению, это правда. Но самое плохое, чего вы не видите, — это то, что цели ваши изменились. До сих пор Аморфы и иерархи «розы реальностей» уравновешивали друг друга, не позволяя кому-нибудь слепо экспериментировать с целыми Вселенными — слоями «розы». Но теперь этот механизм поломан, равновесие нарушено, в ряды иерархов проник вирус властолюбия…
— Мы не судьи иерархов, — холодно перебил Посвященного кардинал. — Они вправе делать то, что им хочется делать.
— Конечно, — грустно согласился Иван Терентьевич, — вправе. Но границы «розы» не являются непреодолимыми, ржавчина отношений иерархов просочилась и в нашу реальность, отразилась на всех уровнях бытия, на всех людях, в том числе — и в первую очередь! — на вас. Разве деятельность Рыкова не есть попытка занять другой уровень властвования в Союзе? А ваши усилия повлиять на Соболева, способного нарушить равновесие социума не в вашу пользу, разве не являются попыткой изменить свой личный статус?
— Он нужен не мне, — еще более холодным тоном ответил Юрьев. — Действия Соболева действительно угрожают социуму дестабилизацией, Союз не может не реагировать на такие процессы, не изучать их причины и… не устранять, если понадобится. Итак, каково ваше решение?
— Я должен обсудить ваш ультиматум с друзьями. Если мы откажемся…
— Мы вас заставим, Иван Терентьевич.
— Если мы откажемся, — закончил Парамонов, — вряд ли победа достанется вам легко, кардинал. Вы один, нас трое Посвященных, старейшины Круга узнают о нападении…
Юрьев сделал пренебрежительный жест.
— Традиции Круга требуют пересмотра, мы просто подтолкнем Сход Круга к этому решению. Но, во-первых, я не один…
Из двери ангара в полусотне метров от здания «вокзала» вышел человек в знакомом темно-сером костюме и направился к ним. Парамонов узнал Рыкова, вздрогнул. Хотя он и знал о возможностях кардиналов выживать в условиях, в которых любой нормальный человек неминуемо погиб бы, все же не ждал, что Герман Довлатович восстановится так быстро.
Рыков остановился рядом с Юрьевым. Правый глаз его был залеплен пластырем, но левый смотрел на Парамонова с обычным кажущимся безразличием и кротостью.
— Во-вторых, у нас есть то, чего нет у вас, — продолжал Юрьев снисходительным тоном, — то есть гипногенераторы «удав». Вы знаете их возможности. Не хотелось бы их применять, но если придется…
— Ответ будет…
— Нет! — появился за спиной Ивана Терентьевича Горшин. За ним из двери вышли Балуев и Ульяна, сумевшая почти полностью прийти в себя и поддержать мужчин.