Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
Все кардиналы прибыли на этот раз со своими манипулами охраны и обеспечения, чего раньше никогда не делали. Однако жизнь, которую они же сами и регулировали, заставила их переоценить роли законотворцев и теневых правителей и задуматься о положении дел в реальности, бытие которой они призваны были корректировать и стабилизировать.
Меры безопасности были приняты и самим Бабуу-Сэнгэ, коттедж которого был окружен двумя поясами электронной защиты — в радиусе ста метров и пяти километров, а также магической «стеной отталкивания», заворачивающей
Похожие друг на друга дорогими костюмами и выражением лиц кардиналы расселись по креслам вокруг овального стола орехового дерева в каминном зале дачи координатора, и Бабуу-Сэнгэ, единственный из всех одетый в атласный фиолетовый, с золотой окантовкой, халат тибетского ламы, с «нагрудником справедливости» на массивной золотой цепи и в квадратной шапочке с иероглифом саньди над лбом, открыл Сход. Но начать традиционным восхвалением Творца и молитвой власти ему не дал возбужденный Петр Адамович Грушин, занимавший пост президента Национального банка.
— Что происходит, координатор? — резко бросил он. — Почему система безопасности Круга допустила гибель трех наших коллег? Чья очередь следующая? И кто за всем этим стоит? Может быть, это ваших головорезов дело? — глянул на Рыкова в упор Грушин. — Давно известно, что вы игнорируете законы Круга и рветесь к власти!
— Нет, — бесстрастно ответил Герман Довлатович.
— Петр Адамович, — укоризненно качнул головой Бабуу-Сэнгэ, — на Германа Довлатовича тоже было совершено покушение.
— Почему же его не убили, как других?
Кардиналы обменялись понимающими взглядами, но увещевать младшего коллегу не захотели. Многие из них задавали себе те же вопросы.
— К сожалению, мы стали слишком самонадеянными, — кротко начал Бабуу-Сэнгэ.
— Кто это — мы? — хмыкнул Хейно Яанович Носовой.
— Мы все — люди Круга. — Глаза координатора превратились в щелочки, но тон голоса не изменился. — Мы допустили слишком резкое падение Закона обратной связи, частный случай которого — Закон возмездия упал ниже допустимого предела. В результате сработал какой-то неизвестный нам Закон, восстанавливающий равновесие в крайне жестоком варианте, и появился его реализатор…
— Воин Закона Справедливости, — пробурчал Виктор Викторович Мурашов.
— Да, можно назвать его и так, — поклонился в его сторону Бабуу-Сэнгэ. — Хотя я лично назвал бы его иначе: Воин Равновесия.
— Я думал, что Воин — легенда.
— Увы, не легенда. Эгрегор Хранителей имеет сведения по крайней мере о двух появлениях Воина в течение последних десяти тысяч лет человеческой — и славянской — истории. Имя одного из них вам известно: Георгий-Победоносец.
— Хорошо, пусть будет… этот
— Этого не знает никто, — сказал, превращаясь в бронзоволицего будду, Бабуу-Сэнгэ.
— А не может им быть один известный нам всем человек? — хладнокровно осведомился Юрьев. — Ведь все мы знаем, что десять лет назад он перешел границу реальности…
— Матвей Соболев! — громче, чем следовало, произнес Грушин.
— Я не могу ни возразить вам, ни согласиться, — помолчав, сказал координатор. — Но если это так, то Соболев очень изменился. В нашей реальности он был известен, как Воин Восстановления Справедливости. Уничтожение же всех без разбора людей Круга не есть справедливость.
— Он вполне мог попасть под влияние Монарха и стать Истребителем закона, — тихо сказал Рыков.
Бабуу-Сэнгэ остро глянул в его глаза.
— У вас есть информация или это только ваше предположение?
— Предположение.
— Чепуха! — заявил чем-то возбужденный Носовой. — Какими бы способностями Соболев ни обладал, он был обыкновенным человеком.
— Ну, не скажите, Хейно Яанович, — усмехнулся Юрьев. — Этот «обыкновенный человек» очень здорово намял бока нашим чеченским коллегам. Да и Герману Довлатовичу прилично досталось. Не так ли, маршал?
Рыков промолчал.
— Я думаю, Хейно Яанович в чем-то прав, — сказал Мурашов. — Жив ли Соболев или нет, стакнулся он с Монархом или нет — не суть важно. Проблема в другом: что делать?
— В ближайшее время контролером Союзов будет объявлен «час Цафкиель», — сказал Бабуу-Сэнгэ. — Возможно, эта операция поможет нам разобраться, что происходит. А пока… — Координатор замолчал, потому что получил по рации сигнал тревоги от первого поста охраны.
Насторожились и другие кардиналы.
— Господа, мои наблюдатели засекли приближение военного вертолета. Не думаю, что он послан таинственным Воином по наши души, — Бабуу-Сэнгэ позволил себе слегка улыбнуться, — однако в нашем положении стоит перестраховаться. Прошу всех спуститься в мое скромное убежище под дачей.
«Скромное» подземное убежище координатора по комфорту и бытовым удобствам ничем не уступало верхним этажам дома. Здесь можно было жить долго, рассчитано оно было человек на пятнадцать. Но насладиться отдыхом в центральном зале убежища кардиналы не успели.
Вертолет (дневной боевой противотанковый «К-50») приблизился к Малеевке и с высоты трех километров дал по коттеджу Бабуу-Сэнгэ два залпа: управляемыми ракетами «Х-25М» и ПТУР «Вихрь». В мгновение ока резиденция координатора Союза Девяти перестала существовать, превратилась в кирпичный щебень, в пыль.
Магическая «стена отталкивания» на пилота не произвела никакого впечатления, будто он ее не ощущал вовсе. Но самое интересное с пилотом произошло потом, когда зомби-программа перестала на него действовать и он осознал, что сделал.