Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— Бедный, — тихо проговорила Мария, погладив руку Стаса прохладными пальчиками, и он снова ощутил нечто вроде электрического разряда, пронизавшего их обоих.
— Давай не будем о грустном.
— Давай.
На душе у Стаса стало легко и весело, он почувствовал подъем и желание провести вечер на высоте — в прямом и переносном смысле.
— Поедем в Останкино. Ты была в ресторане «Седьмое небо»?
— Однажды, с подругами. Хотя привыкла отдыхать в «Голливуд-клубе». Я там выступала несколько раз, и кухня там хорошая.
— Поедем в «Голливуд», — согласился Стас. — Надеюсь, интерьер клуба придется мне по
Мария посмотрела на профиль водителя и поняла его чувства.
— Не волнуйся, меня там знают и пропустят.
— Я не волнуюсь, — искренне ответил Стас, который мог пройти в любое закрытое учреждение с помощью мысленного внушения.
— А не боишься, что тебя встретят те, кто стрелял? Почему не берешь с собой охрану?
— Во-первых, я не такая важная персона, как твой отец. Во-вторых, в наше время можно запросто подстрелить любого государственного деятеля вплоть до президента, и не спасет при этом никакая охрана. На мой взгляд, наличие многочисленных телохранителей у наших крутых бизнесменов и звезд есть просто игра, деталь имиджа, не более того. Сколько уже было примеров, когда охрана оказывалась бессильной перед киллерами.
— У папы другое мнение. Просто надо нанимать профессионалов, таких, как Сильвестр, например. Он бывший полковник контрразведки и мастер рукопашного боя.
— Это не его машина следует за нами? — Стас бросил взгляд на зеркало заднего вида. — Джип «Тойота».
— Не знаю, — беспечно отмахнулась Мария. — Папа не спрашивает, куда я еду, но всегда знает, где меня искать.
Стоянка возле современного — из коричневого зеркального стекла, стали и бетона — здания «Голливуд-клуба» была заполнена почти до отказа, и Стасу с великим трудом удалось втиснуть свою машину в щель между широкозадым «Роллс-Ройсом» и «шестисотым» «Мерседесом».
Марию действительно в клубе знали и пропустили молодую пару, не спрашивая клубной карточки или визитки. Клуб имел три ресторана с разными кухнями. Девушка предложила русскую кухню, а поскольку Стасу подходила любая — он не ел мяса, — то и не раздумывал.
Славянский зал ресторана был еще полупустым, гости здесь обычно начинали собираться позже, к восьми-девяти часам вечера, и молодые люди выбрали столик по вкусу — между фонтаном и колонной, изображавшей Змея Горыныча, стоявшего на хвосте.
— Я ужасно голодна, — призналась Мария, когда они сели и официант, похожий на молодого Жан-Клода Ван Дамма, принес меню. — А ты?
— Я тоже, — дипломатично поддержал спутницу Стас, хотя есть особенно не хотел. — Люблю вдумчивое гурманство, больше получаешь удовольствия.
— Ты любишь получать удовольствие?
— Я соблюдаю пурушартхас, — ответил Стас, подумав.
— Пурушартхас? Это заветы индийских йогов, что ли?
Стас улыбнулся. Судя по вопросу, Мария сейчас не была авешей Светлады, иначе знала бы, что такое пурушартхас.
— В индуизме так называются четыре цели человеческой жизни: дхарма — обязанность, артха — приобретение, кама — удовольствие и мокша — освобождение.
— Ты много читаешь?
— В основном научную и эзотерическую литературу, художественную реже. Кое-кого из поэтов классических эпох.
— Например?
Стас подумал и процитировал:
Я сидел у окна в переполненном— Блок. Еще?
Стас снова задумался на несколько мгновений.
Лучше пить и веселых красавиц ласкать, Чем в постах и молитвах спасенья искать. Если место в аду для влюбленных и пьяниц, То кого же прикажете в рай допускать?— Омар Хайям. Интересный диапазон. А знаешь полное имя Хайяма?
— Омар ибн Ибрагим абу л Фатх ал Хайям ан Найса-бури.
— Молодец! — восхищенно всплеснула руками Мария. — А вот я не могу запомнить, хоть лопни. Но Омар не ходит в моих кумирах. Я люблю Ахматову, Цветаеву, Бальмонта. Кое-что из Блока, Бунина, Есенина, Хикмета. В детстве читала все подряд, сейчас, конечно, меньше, но время все-таки нахожу. Мечтала стать певицей, стала танцовщицей, вокальные данные оказались слабоваты.
— В наше время можно раскрутить любую девчонку, тем более такую красивую, как ты.
— Спасибо, — насмешливо сделала реверанс Мария, — но этот путь не мой. Я могу выразить себя и в танце. А как у тебя с мечтами? Добился, чего хотел? Ты действительно хочешь стать физиком?
— Физтех просто отвечает моим интересам и возможностям, — серьезно сказал Стас. — А вообще-то я хотел бы стать человеком Внутреннего Круга. Слышала о таком?
— Слышала от отца. — Девушка сделалась задумчивой. — Но отец не желает раскрывать тайны этого Круга, как я его ни просила. Говорит, мала еще. Ты сам-то знаешь, что такое человек Круга?
— Один западный ученый, Джеффри Мишлав, как-то очень образно и емко сказал: «Мы приближаемся к эпохе, в которой традиционные роли ученого, священника, шамана и художника объединятся в одной личности нового типа, готовой погрузиться в великое таинство жизни, лежащей за фасадом мира». Вот эта личность по большому счету и есть человек Внутреннего Круга.
— Неплохо сказано. Однако если бы все люди Круга были такими, мы бы не переживали сейчас этот жуткий социальный кризис.
Стас присмотрелся к лицу собеседницы, однако следов присутствия Светлады не заметил. Мария просто повторяла чьи-то слова.
— Может быть, ты и права, но, на мой взгляд, кризисы зависят не от людей Круга, а просто от людей, от народа. Каков народ — такое правительство, такие условия жизни. Ты «Воскресные прогулки» Мопассана читала? Сейчас вспомню, что он там писал. — Стас потер лоб, напрягая память. — Вот: «Допустим, во Франции имеется пять гениальных людей. Прибавим с такой же щедростью двести высокоталантливых, тысячу других, тоже талантливых, каждый в своей области, и десять тысяч человек, так или иначе выдающихся. За ними идет армия посредственностей, за которой следует масса дурачья. А так как посредственности и дураки всегда составляют огромное большинство, то немыслимо представить, чтобы они могли выбрать разумное правительство». И хотя сказано это о Франции, Россия в этом смысле ничем от нее не отличается.