Запрещённый приём

Гамильтон Лорел Кей

— Вроде того. — Согласился Бобби. — Но если ты все время пытаешься подавить зверя своим человеческим разумом, то тебе никогда не стать хорошей кошкой. Ты не сможешь ни прыгать, ни охотиться, ни быть леопардом, если продолжаешь мыслить, как человек.

— Необходимо найти баланс между зверем и человеком. — Сказал Олаф.

— Да. А теперь я могу пойти в душ? Пожалуйста.

Дюк запретил ему идти мыться, мы начали спорить. Кончилось тем, что Бобби ушел в душ. Ливингстон предложил Дюку поехать домой и позавтракать

со своей семьей, что, судя по всему, стало решающим фактором. Шериф позвонил кому-то из своих помощников, кто еще был на месте преступления, чтобы Бобби привезли одежду. Уезжать до того, как прибудет его помощник, он отказался.

— Это мой офис. Значит, кто-то из моих людей должен оставаться здесь. — Аргумент был логичным, так что спорить с ним никто не стал.

Ньюман проводил Бобби в ванную и снял с него наручники, Олаф остался там вместе с нашим пленником. Если уж я побила Бобби голыми руками, Олаф с ним точно справится в случае чего. Дюк настоял, чтобы дверь в ванную была открыта все время — на тот случай, если вдруг Олафу понадобится помощь. Думаю, из всех присутствующих только у Дюка возникла мысль, что Олафу может понадобиться помощь. Но шериф был здесь главным, а Ньюману тут еще жить, когда я вернусь домой. Нам не западло было согласиться на эти условия, чтобы все остались довольны.

Как только началась движуха, я передала Ньюману имя адвоката по рекомендации Мики.

— Поскольку это твой ордер, я не могу пригласить сюда Мику и Коалицию, но ты можешь.

— Дюк с цепи сорвется уже от того, что я дам Бобби поговорить по телефону с адвокатом. Если я позову сюда Коалицию, он мне этого никогда не простит.

— Тебя это парит? — Спросила я.

Он кивнул.

— Я хочу жить здесь вместе с Хейли до конца своих дней. Так что — да, парит.

— Больше, чем жизнь Бобби?

— Блейк, это нечестно.

— Ага, но я начинаю понимать, что мне может понадобиться поддержка на случай, если Бобби сорвется с нарезки.

— У тебя есть поддержка — Джеффрис.

— Если мы планируем убить Бобби — да, но я хочу, чтобы Бобби держал себя в руках и оставался в человеческой форме. Олаф не знает, как помочь ему в этом.

— А твой жених знает?

— Мика знает, да.

— Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы решил, что это просто попытка вытащить сюда своего любовника.

— Если честно, я никого из своих любовников не хочу здесь видеть.

У себя в голове я подумала: «Потому что здесь Олаф, а Эдуарда еще нет». Я пиздец как не хотела, чтобы Мика здесь сейчас оказался. Я любила его до кончиков пальцев, но он с меня ростом — может, на пару дюймов повыше. Он держал себя в форме, но и Олаф тоже. В драке, если навыки равны, побеждает тот, кто крупнее, если, конечно, тому, кто поменьше, не улыбнется удача. Олаф не был из тех, кого смутила бы чья-то удача. Я знала, что не хочу, чтобы Мика оказался рядом с ним.

— По сравнению с тем делом в Вашингтоне, на котором мы впервые встретились, это кажется мне вполне безобидным, Блейк. Ты тогда взяла с собой несколько своих ребят — может, не Мику Кэллахана, но это были люди, за которых ты переживала. Почему же сейчас ты так напугана? Что ты от меня скрываешь?

Я не могла рассказать ему правду об Олафе, так что понятия не имела, как отвечать на этот вопрос. Я могла соврать. С годами я научилась неплохо врать, но я не была хороша в сложносочиненной лжи. А в случае с Олафом даже правда была сложносочиненной.

В конце концов, я выбрала компромисс и сказала полуправду.

— Я знаю, как убивать чудовищ, но сохранять им жизнь куда сложнее, Ньюман. До хрена всего может пойти не так.

Он покачал головой.

— Нет, Блейк, убивать их — вот что сложно. Если я смогу спасти Бобби, может, это смоет хотя бы часть крови с моих рук.

— Ньюман, ты ведь знал, куда идешь, когда выбрал эту работу.

— По факту знал, но ничто не может подготовить тебя к убийству других людей ради самого убийства, Анита.

— Мы спасаем будущих жертв, убивая хищников.

— Это хорошая установка. Я даже поверил в нее однажды.

— Это правда, Ньюман.

— Может быть, но я могу не увидеть тех жертв, которых мы спасем. Мне светит увидеть только тех людей, которых я знаю, и которых мне придется убить.

— Когда в Вашингтоне оборотень пытался тебя убить, ты думал о нем, как о человеке? — Спросила я.

— Нет, там речь шла о выживании, как и в случае с охотой на вампиров после заката. Гораздо проще стрелять в них, когда они становятся монстрами, но когда они такие, как Бобби, это ощущается, как преднамеренное убийство.

— Ты слишком сблизился с ним, чтобы выполнять этот ордер, Ньюман.

— Я знаю, но в последнее время у нас так много молодых маршалов отказались от ордеров или даже ушли с работы, что мне понадобится действительно веская причина, чтобы перевесить это дело на кого-то еще.

— Быть другом того, чье имя указано в ордере — это достаточно веская причина. — Заметила я.

— Но если я откажусь, то Джеффрис будет ближайшим маршалом. Ты правда считаешь, что он стал бы выяснять, подставили Бобби или нет?

— Нет, он бы просто ликвидировал его. — Честно призналась я.

— Я согласился взять этот ордер, потому что верил, что поступаю правильно. Я знал, что если выяснится, что Бобби виновен, то его смерть будет быстрой и безболезненной. Если же произошла ошибка, и он не виноват, то я, как маршал, ведущий это дело, смогу ему помочь.

— Это был хороший план.

— Я третий вариант забыл, да? — Спросил он с печальным лицом.

— Ага. — Согласилась я. — Забыл.

— Он может быть невиновен, но я все равно должен буду его убить.