Запретная Родина
Шрифт:
– Люблю, когда ты начинаешь с малого.
– Люблю заканчивать большим, – отозвался он, и я счастливо рассмеялась.
Он продолжил дразнить, околдовывая ласковыми прикосновениями. Едва касался меня, волоски на его груди щекотали кожу, но настоящее единение обещало сердце.
– Я тебя сейчас укушу, Алеард. Так приятно!
Он нарочно подставил палец, и я легонько сжала зубы.
– Кусаешься, потому что нравится, как я целую?
– Оттого, что ты… чудесный. Иногда я хочу закусать тебя… или зацеловать…
Он
– Вот даже не знаю, Фрэйа…
– М-м-м? Ай! Алеард!
– Что бы такое натворить с тобой?
– Все, что хочешь, твори. Или, может, я натворю? Мы давно не баловались, и сегодня вроде бы моя очередь.
Мы хихикали и терлись друг о друга, и с каждой секундой настроение мое все улучшалось. Однако стоило только от нежных прикосновений перейти к серьезным, как ночь превратилась в безумие. Надеюсь только, что мои вздохи и вскрики не услышал кто-то, вернувшийся домой раньше времени…
Весь следующий день мы продолжали праздновать. Было много подарков, но больше всего мне запомнился громадный цветной торт, что пекли на пару Конлет и Нора. Лишь к исходу третьего дня Кристиан созвал «собрание». Были там все, кто планировал отправиться в Заколдованную долину: Алеард и я, Крис с Авериной, Эван и Рута, Ойло, Питер, Маир, Лар и Анут. Напросились в путешествие сестры с Архъялв: Анна и Адрида. Подозреваю, что девушкам нравился кто-то из нашей компании, возможно, братья Арнэ или Питер. Я попробовала их отговорить, объясняя, что это не увеселительная прогулка, но все без толку. Габриэль и Марк тоже участвовали в обсуждении, хотя и не собирались отправляться с нами, из-за чего последний сильно переживал. По нему невозможно было что-то конкретное сказать, но от моего дара не укрылась бы ни малейшая эмоция. Странно читать в человек то, чем он не хочет делиться.
– Кажется, пора бы вспомнить о Сером воине, – сказал Крис. – И обсудить план действий.
– Я говорил с Бури, – кивнул Алеард. – Он считает, что этот призрак куда опаснее служителей Пропасти. Те не могут погубить душу, они всего лишь убивают тело. Правда, механизмы эти способны поглощать чувства и коверкать память души, но по сравнению с Серым воином роботы – всего лишь служители вечности. Тот, с кем нам предстоит встретиться, обманул время. Он дорого заплатил за это – ему не видать уже земных воплощений. Но из иных измерений, нам неведомых, он способен причинять вред.
– Гур сказал, – подхватил Ойло, – что такие сущности совмещают в себе несколько даров, каждый из которых уникален. Древние, забытые способности, ни нам, ни ему их не распознать. Что-то мне все меньше нравится эта затея, ребят…
– Но если мы ничего не предпримем – не видать нам Трогии! – сказала Рута. – Я только сегодня поняла, как многие из нас в ней нуждаются.
– Нельзя оставлять на моей земле эту дрянь, – нахмурился Питер. Несмотря на то, что мужчина открыл для себя путешествия по мирам, он оставался, прежде всего, наследником короля и вел себя соответствующе. – Рано или поздно этот Серый воин кому-нибудь навредит.
– Да уже, – сказал Маир. – Наверняка из-за него люди пропадают.
– А мы не пропадем! – уверенно заявил Питер. Ему еще не доводилось сражаться с темными, и я очень хотела, чтобы самоуверенность принца поубавилась раньше, чем он попадет в беду.
Мы решили отправиться в путь через два дня. Все это время Альба, Кертис и Онан пытались изготовить сложные механизмы, помогающие в путешествии. Каково же было разочарование, когда все это отказалось работать на границе леса! Часы встали, батарейки окислились, а «теплые» палатки на солнечной энергии похолодели. Лошади беспокойно переступали и крутили головами, Грозный болтал без умолку.
– Я чувствую, что лес блокирован энергетическим полем, – нахмурился Маир. – Обычный человек, ступив в его пределы, назад вряд ли выберется. Что насчет бродяг – не знаю.
– Лес не выпускает и странников тоже, – сказал Алеард. – Я был там. Всего один раз, но мне хватило.
– А что сразу не сказал? – хмыкнул Кристиан.
– Хотел убедиться, что это тот самый лес. Теперь гляжу и понимаю – да, именно здесь я плутал много дней, не имея возможности связаться с Промежутком.
– Вот уж точно не увеселительная прогулка, – проворчал Ойло. – Ещё и… Вот же гадина!.. – и он громко шлепнул себя по руке. – Мошки эти с ума сводят!
– Мы подъезжаем, – сказал Питер. – Видите дерево? Это край.
Лес впереди тяжело вздохнул и зашевелился. Смотреть, как ветер чуть ли не до земли нагибает высоченные деревья вроде сосен, было страшновато. Однако вид заколдованной рощи очаровывал. Определенно растительность там была гуще и зеленей, и пахло какими-то цветами. На сей раз Ойло хлопнул себя по шее, и мы рассмеялись.
– Меня одного, что ли, пожирают? – возмутился парень.
– Нет, – отозвался Маир, остервенело начесывая запястья. – Я, видимо, тоже на вкус особенный…
Кристиан послал Бурана чуть вперед, и конь на мгновение задумался, раздул ноздри. Но пошел к тропе, и следом за ним двинулись и мы. Заросшая дорога была прекрасна и таинственна, и я не чувствовала прежней тревоги. Однако она была узкой, неудобной для всадников, и все спешились.
– Ну все, теперь только вперед, – сказал Питер.
– Не думаю, – сказал Лар. – Я чувствую, что лесом правят иллюзии. Совсем как тем, где обитают медведи. Так что неизвестно, вперед мы пойдем или по кругу.
Ветер внезапно затих и лес замер. Роща была негустой, однако казалась почему-то непроходимой. Да и тропа словно менялась прямо на глазах…
– Сундук, ты можешь справиться с иллюзиями? – спросил Маир.
– Я пытаюсь, но они крепкие и не поддаются. Нужно поскорее миновать этот участок, там дальше нет столь мощных чар.
Мы прибавили шаг, и ветер снова поднялся, ударил прямо в лицо. Кони встревожено оглянулись, и я успела увидеть краем глаза мелькнувший среди стволов темный силуэт.