Запретная Родина
Шрифт:
Штурман удивленно уставился на красивый камушек, лежащий на плече. Он выпал из массы легких листьев и теперь удобно расположился в складке ткани. Аверина взяла его и осмотрела.
– Похож на янтарь, – сказал Лар. – Ого, а под ногами у тебя уже что-то куда более ценное!
И он поднял маленький, но сияюще прозрачный изумруд.
– Так-так, – сказал Питер. – Подождите-ка.
Он принялся рыться в листве и всего через пару минут выудил оттуда ещё несколько самоцветов.
– Ничего себе! –
Он тщательно изучил один из камушков и вынес вердикт:
– За эту вот фиговинку можно все наше поместье купить.
Мы, конечно, ждали подробностей, и Маир стал рассказывать.
– Это идиллит – камень предсказаний. У Кордэлла в сокровищнице был один такой, только мельче, и он им страшно гордился. Идиллит считается волшебным камнем, умеющим проникать в разум человека и нашептывать ему ответы на вопросы о будущем и правильности принимаемых решений.
– Не тот ли самый, что мы с тобой стибрили? – усмехнулся Лар.
– Именно. Сперли, два засранца, назло Кордэллу. Шуму было…
Мы рассмеялись.
– Он и правда умеет говорить? – спросила Анна.
– Тот, который был у де Флавиев, ничего не умел. Внешне идиллит легко узнать по этим металлическим внутренним стружкам, хотя остальная часть прозрачная. Видите, как он сверкает красиво? Тот тоже сверкал, а по ночам вообще светился. Один такой продать – можно накормить целое королевство…
Пока Маир говорил, Питер и Адрида набрали полные ладони самоцветов, лежавших под покровом листвы.
– Там их уйма, – сказала девушка. – С ума сойти! Откуда столько богатств на земле валяется?
– Хороший вопрос, – сказал Питер. – Кто бы знал, что здесь такая сокровищница – непременно бы наведался.
– Глупцы, – вдруг донесся до моих ушей зловещий шепот. – Вы не вернетесь назад со всеми этими богатствами.
Я резко развернулась в сторону голоса и снова увидела темный сгусток. Он стоял от нас шагах в двадцати, в тени деревьев, и трава под ним не шевелилась, хотя в остальных местах ветер ласкал тонкие зеленые стебельки.
– Алеард, оно снова здесь, – тихо сказала я. Дышать было трудно, словно сгусток втягивал воздух.
– Я чувствую, – кивнул Алеард, и я ощутила, как напряглось все его тело. Он стоял прямо и крепко, как будто ждал нападения, и плечи стали шире, а пальцы медленно шевелились, поглаживая воздух. – Ребят, оставайтесь на местах, пожалуйста. Здесь что-то не так.
Ойло осторожно вытащил лук, Кристиан обнял Аверину, Эван тоже спрятал Руту в кольце рук. Все сосредоточенно вглядывались туда, куда смотрели мы с Алеардом.
– Ох, Крис! – вдруг всхлипнула Аверина. – Эта штуковина обладает такой мощью, которой я прежде не ощущала! Он убить нас хочет! – прошептала девушка и сжалась, отчаянно глядя на штурмана.
– Много хочет – фиг получит, – спокойно сказал мужчина. – Пусть подойдет поближе – и тогда поглядим, кто кого.
– Смелые белые бродяги, – усмехнулся сгусток.
– Вы слышите его? – спросила я, и ребята покачали головами.
– Что он говорит, Фрэйа? – спросил Ойло.
– Что мы смелые белые бродяги. А до этого сказал, что мы тупицы и не вернемся назад.
– Интересно, – улыбнулся Ойло. – То есть мы глупые смельчаки? Или храбрые болваны? А он тогда кто, бесстрашный идиот?
Сгусток рассмеялся вполне человеческим смехом.
– Троги, – презрительно бросил он. – Напитанные благой энергией изначального мира, вы пришли сюда, надеясь разгадать тайны Атории. Знаете ли вы, что она тоже изначальна? Ведаете ли, что идиллит – камень темных бродяг? Мы сделали его своим, когда убили одно из главных сердец этого мира.
Я быстро пересказала ребятам слова сгустка.
– Я нарочно избрал тебя своим слушателем, Фрэйа, – между тем сказал он. – Ты Радуга, а, значит, почти не искажаешь мой голос. Я говорю на столь древнем языке, что даже Промежуток мог забыть его.
Я вопросительно взглянула на Алеарда, и он кивнул.
– Чего ты хочешь? – спросила я темного гостя.
– Хочу причинить вам боль, – сказал он. – Много боли. Просто для того, чтобы растворить в потоке страданий свою собственную муку. Меня здесь заперли подобные вам, я питаюсь теми, кто живет в глубине леса, пожираю их чувства. Да, скажи об этом Ануту, вот он обрадуется, зная, как страдают его родители…
Порой я совсем не соображала, что делаю. Наверное, ребята удивились, когда взметнувшаяся ветка ни с того ни с сего шлепнула по воздуху, словно кто-то оттянул и отпустил её. Это была моя стихия, хотя сгустку, судя по всему, было наплевать на ветки и прочие материальные предметы. Я подхватила камень и кинула в него, и он расхохотался.
– Я нахожусь в своем собственном пространстве.
– Врешь! – тотчас сказала я. – Под тобой трава не колышется, и, значит, ты всё-таки взаимодействуешь с окружающим миром.
Он погрозил мне темным подобием пальца.
– Ага, не такая уж ты и глупая!
– А ты не такой уж и страшный. Сунься, попробуй. Крис правильно сказал – мы тебе всыплем по первое число!..
– Фрэйа, – сказал Алеард, сжимая мою руку. Лицо его было серьезно.
– Простите, что молчу. Этот гад нам угрожает. Говорит, что питается болью и мучает людей, живущих в глубине леса. Ещё утверждает, что находится в своем личном пространстве, и мы его не сможем достать. Но трава под ним замерла. Поглядите вон туда, чуть дальше от лилового цветка. Видите, там темно и тихо, стебли замерли?