Запретное искушение
Шрифт:
Он знает, что я говорю серьезно, но не намерен воспринимать это всерьез. Если я знаю, что для меня хорошо, насколько это касается его, я притворюсь, что все это время шутил.
— Я рад, что вы оценили мой юмор. — Я натягиваю на лицо тонкую улыбку, стараясь, чтобы она выглядела как можно естественнее. — Однако я был бы признателен за некоторое время, чтобы обдумать это предложение, дон Кашиани. Я уверен, вы можете понять, что до этого у меня не было никаких намерений по отношению к жене или семье. Ваше предложение делает мне честь, и я бы не хотел отвечать поспешно.
На мгновение я не уверен, было ли этого достаточно, чтобы успокоить его. Кашиани замирает,
— Очень хорошо, — говорит он наконец. — Но ты пойми, Максимилиан, что я тоже не могу дать тебе ответ, пока ты не дашь мне свой. Мы перейдем к этому, как только этот вопрос будет решен.
Я чувствую легкую дурноту, когда покидаю кабинет Кашиани, но ночь еще далека от завершения. Я удивлен, что он так быстро предложил мне Адриану, но к тому времени, как я возвращаюсь на светящуюся вечеринку, я понимаю, что мне не следовало этого делать. Моя семья долгое время владела значительной частью богатства и власти внутри Семьи. Лучший способ для Кашиани убедиться, что он извлекает из этого выгоду, убедиться, что его фамилия прочно закрепилась за моей.
Большая часть ужина проходит как в тумане. Я едва ощущаю вкус еды и вина несмотря на то, что уверен, что все это превосходно. Только когда музыка меняется и я вижу приближающийся шелест зеленой ткани, я вырываюсь из оцепенения как раз вовремя, чтобы увидеть приближающуюся ко мне Адриану, сверкающую в свете люстры, с довольной улыбкой на лице.
— Я пришла заявить права на этот танец, мистер Агости, — беззаботно говорит она, протягивая руку. — Вы же не откажете мне, не так ли?
Этот вопрос кажется мне гораздо более сложным, чем мог быть раньше, но я встаю, натягивая на лицо приятную улыбку.
— Конечно, нет, мисс Кашиани. Для меня было бы удовольствием потанцевать с вами.
— Тебе действительно следует называть меня Адрианой, — заговорщически бормочет она. — В конце концов, я знаю, что задумал мой отец. Если только ты не планируешь называть свою жену таким официальным титулом?
Я чувствую резкий озноб, когда мы выходим на танцпол, моя рука ложится на шелковистую ткань у нее на талии. Она очень стройная, и если бы я закрыл глаза, то мог бы почти представить, что это Саша, которую я держу в своих руках, а не женщина, к которой у меня нет никакого желания.
Однако, даже если бы я захотел сделать что-то подобное, в конце концов, невозможно перепутать одно с другим. Стоя так близко к Адриане, я чувствую густой цветочный аромат ее духов, конфетно-сладкий и совсем не в моем вкусе. Насколько я знаю, Саша пользовалась духами всего несколько раз, на официальных мероприятиях, и это всегда легкий и чистый аромат, который не скрывает нежный запах ее кожи. Адриана кажется приторной, а победное выражение ее лица только усиливает мое мгновенное желание ускользнуть с танца. Это не ее вина, напоминаю я себе. Она может оказаться гораздо приятнее, чем я о ней думаю. При других обстоятельствах она могла бы мне даже понравиться.
Прошло много времени с тех пор, как я был в центре манипуляций и махинаций Семей, и это яркое напоминание о том, почему у меня не было желания возвращаться. Адриана – пешка во всем этом, старшая дочь, с которой можно торговаться, инструмент, которым пользуется ее отец. У меня есть желание спасти ее, а не жениться на ней, но вполне возможно, что эти две вещи могут быть одним и тем же.
Она танцует великолепно, со всей элегантностью, которую
— Я надеюсь, ты скажешь моему отцу да, — тихо говорит она, когда мы покидаем танцпол. — Я помню тебя, когда мы были моложе, Максимилиан. Я уверена, что ты меня не помнишь. Но ты мне очень нравился, и мне было грустно видеть, как ты уходишь. Раньше мы никогда не могли быть вместе, не тогда, когда ты был вторым сыном своего отца. Но, похоже, у судьбы могут быть другие планы, и я, например, очень рада, что у меня появился такой шанс. — Она поднимает на меня глаза, и нотка тепла в ее официальных фразах говорит мне, что она больше, чем просто довольна идеей выйти за меня замуж.
— Я бы очень хотела выполнить волю моего отца и стать твоей женой, — добавляет Адриана, как раз перед тем, как отпустить мою руку.
Сами по себе слова гораздо более откровенны, чем обычно позволяет женщина ее положения и семьи. Я почти уверен, что отец не скормил их ей. С того места, где я стою, кажется, что она действительно очень хочет выйти за меня замуж. Что, по иронии судьбы, значительно усложняет задачу сказать ее отцу да. У меня нет желания кого-либо разочаровывать, и я не сомневаюсь, что в конце концов разочарую Адриану Кашиани.
Я наклоняю голову, одаривая ее самой лучшей улыбкой, на которую я способен, прежде чем мы расстаемся.
— Я с нетерпением жду возможности снова поговорить с твоим отцом, — осторожно произношу я.
Судя по выражению ее лица, она восприняла это так, как я надеялся. И я не могу не задаться вопросом, уходя, не было ли отказать Эдо неправильным шагом. Я не буду тем мужем, на которого надеется Адриана. Тем не менее, такую женщину, как она, воспитали с ожиданием разочарования в браке. С точки зрения того, для чего я здесь, это правильный выбор, о котором я уже предупреждал Сашу, что, возможно, буду вынужден сделать.
Это разобьет ей сердце, но также безвозвратно разлучит нас.
В конце концов, это может быть способом обезопасить ее.
19
САША
Трудно не показать Максу, как больно смотреть, как он выходит за дверь без меня. Я понимаю его рассуждения, не сделать этого невозможно, и это даже разумно. Я не могу этого отрицать, но я также знаю достаточно об этом мире, чтобы понять, во что он ввязывается.
Он предупредил меня, что с его возвращением в мир этих старых мафиозных семей могут возникнуть определенные условия. Я знаю, что это может быть, и это заставляет меня хотеть умолять его остаться, найти какой-нибудь другой способ. Я также знаю, чем он жертвует, чтобы уберечь меня от чего-то, о чем я еще совсем недавно даже не подозревала, что мне угрожает опасность.