Запретное пламя

Бейкер Мэдлин

Две большие слезы скатились по щекам Кэтлин. Что же ей делать? Еще вчера на ранчо работали десять человек. Теперь двое ушли. Если Хэл и Уишфул тоже уйдут, останется только шестеро, а с шестью ковбоями на ранчо нечего делать. Сотни голов скота разбросаны на многие мили, а их нужно будет согнать по­ближе до наступления зимы. Сарай просто не­обходимо отстроить заново. А заготовка сена на зиму! И крыша на кухне сильно протекла, ее нужно срочно чинить, пока не начались дож­ди. Нужно починить изгородь и собрать уро­жай. А весной появятся телята. Кто

будет их клеймить и кастрировать? И опять же ей са­мой придется искать покупателя для стада, чтобы вернуть банку ссуду.

Ее грустные мысли прервал стук в дверь. Она ожидала, что Консуэло откроет, но потом вспомнила, что та уже пошла спать. Переси­лив усталость, Кэтлин выбралась из-за стола и отворила дверь.

– Рэйф! – вырвалось у нее.

– Добрый вечер, Кэтлин. Можно войти?

Ей не следовало впускать его, это шло враз­рез со всеми правилами. Но она была слишком рада видеть его, ей слишком нужно было чье-то общество, чтобы отказать ему.

– Пожалуйста, – Кэтлин прошла с ним в общую комнату. – Не присядешь ли?

– Спасибо.

Он бросил шляпу на вешалку и сел на стул, на котором раньше сидел отец. Его присутст­вие тотчас заполнило всю комнату. Кэтлин села на диван, сложив руки на коленях.

– Как поживаешь, Кэтлин?

– Хорошо.

Она опустила глаза на цветной тряпичный коврик у ног, но образ Рэйфа по-прежнему стоял у нее перед глазами. На Рэйфе были темно-ко­ричневая рубашка и черные джинсы, подчерки­вавшие его красивое мужское тело. В последнее время она часто думала о нем. Когда прошло первое потрясение от смерти отца, ее ненависть и гнев на Рэйфа Галлахера улеглись тоже.

И сейчас он здесь. Она нервно и глубоко вздохнула, и ноздри ее наполнились слабым запахом бренди и табака. Она почувствовала, что он смотрит на нее, и, подняв голову, уже не могла оторваться от взгляда его темных глаз.

– Я слышал, двое из ваших людей уволи­лись вчера вечером, – заметил он. – Что ты собираешься делать?

– Не знаю, – она подняла подбородок и рас­правила плечи. – Не беспокойся. Я справлюсь.

– Да? – скептически произнес Рэйф. – Ка­ким же образом?

Она встала, расстроенная его прямыми во­просами и своими неубедительными ответами.

– Сегодня я видел в городе Уайли, – заме­тил Рэйф как бы между прочим. В действи­тельности именно встреча с Уайли заставила его скакать что есть мочи на ранчо. – Он тре­пался в салуне, что к концу этого года собира­ется жениться на тебе и взять на себя управле­ние ранчо.

Зеленые глаза Кэтлин гневно сверкали.

– Ах, он несчастная свинья! Да я ни разу не сказала и не сделала ничего, что дало бы ему повод так думать. Как он осмелился говорить такое? Да я скорее выйду замуж за дикаря-язычника, чем за Уайли!

– Неужели?

Слова Рэйфа были мягкими, как пух оду­ванчика, и пронизывающими, как холодный ветер, что дует с гор темной зимней ночью.

Кэтлин покраснела с ног до головы, осознав, что она только что сказала.

Ее пылающие щеки и растерянный взгляд рассмешили Рэйфа. Он почувствовал облегче­ние: значит, Кэтлин не собирается выходить за Уайли. Он засунул руки в карманы брюк, что­бы Кэтлин не заметила напряжения, возрастав­шего в нем. Он твердо решил уехать из города на следующий день после похорон Кармайкла, но каждый раз у него находился какой-то но­вый повод, чтоб отложить отъезд. И теперь он вынужден признать, что именно Кэтлин Кармайкл держит его здесь. Они мало времени про­вели вместе, и он знал о ней совсем немного, но хотел знать больше. Гораздо больше.

Он окинул ее взглядом, и волна тепла мед­ленно прошла по его бедрам. Как она краси­ва. Ее волосы стянуты в тугой узел на затыл­ке, под глазами тени, щеки бледны, но, несмотря на все это, она прекрасна. Даже чер­ное траурное платье не умаляло ее красоты, а, напротив, подчеркивало тонкую талию и дела­ло ее глаза еще темнее: они – словно глубокие изумрудные озера.

Он желал ее. Он желал ее с того самого мо­мента, когда впервые увидел. Он желал ее тог­да, и он желает теперь. Этого достаточно, что­бы сделать ей предложение, от которого она наверняка откажется, о котором он обязатель­но пожалеет потом, но которое он, тем не ме­нее, чувствовал себя обязанным сделать.

– Может, тебе все-таки лучше принять пред­ложение Уайли, – спросил он, зная, что убьет Уайли голыми руками, прежде чем позволит Кэтлин выйти за него.

– Никогда!

– Тебе нужен муж, Кэтлин, нравится тебе эта идея или нет. И тебе лучше найти его по­скорее. Как насчет Скотта?

– Он обручен с Наоми Уэллс.

– Расти?

– Он слишком стар.

Рэйф пожал плечами.

– А как насчет Поли? Или Джона? Или Нейта?

– Они все слишком молоды.

– Уишфул?

– Он уже женился три раза, – огрызнулась Кэтлин, уставшая от его кажущегося нетерпе­ния увидеть ее замужем за кем-то другим.

– А с кем-нибудь из города ты раньше встре­чалась?

– Нет.

Рэйф задумчиво кивнул, не сводя с нее глаз. Она опустила взгляд, чувствуя его близость и то притяжение, что всегда существовало меж­ду ними. Он молчал, казалось, целую вечность, но когда заговорил, слова застали ее врасплох:

– А как насчет меня? В качестве мужа, я имею в виду.

Кэтлин взглянула на Рэйфа, уверенная, что слух обманул ее.

– Ты? Ты не можешь говорить это серьезно!

– Почему бы и нет? Я как раз подходящего возраста. Я здоров. И я совсем не против.

– Не будь смешным.

– Ты сказала, что скорее выйдешь замуж за дикаря, чем за Абнера Уайли, – нарочито мед­ленно произнес он. – Вот тебе и представляет­ся такая возможность.

– Нет, – сказала Кэтлин, но сердце ее сту­чало, словно колеса стремительно несущегося поезда, стучало так сильно, что она испугалась, что потеряет сознание. Выйти замуж за Рэйфа Галлахера! От одной мысли об этом у нее за­кружилась голова. В округе было очень мало одиноких мужчин. Большинство их были же­наты, а остальные не подходили совершенно.