Запретный мир
Шрифт:
Движением руки вождь отослал из дома обеих жен, безмолвно раззявивших рты, а Хуккану велел остаться.
– Я думал, старик давным-давно ума лишился, а не только что. А он, выходит, еще вон когда всех перехитрить вздумал… Ну и ну. Готовил себе замену, так надо понимать?
– Дедушка так хотел, – согласилась Юмми.
– Какой он тебе дед, – пробурчал Растак. – Он Ер-Нану дед, а тебе прадед, ему зим сто…
– Я зову его дедушкой, – возразила Юмми.
Растак с безразличным видом
– Говори, зачем пришла.
Меньше всего сейчас следовало юлить, пересыпая, словно бисер, слова и недомолвки, к тому же в этом деле вождь был явно искушеннее, и, поняв это, Юмми выпалила:
– Чужаки не умрут, если я этого не захочу.
Она видела: как ни владел собою вождь, в эту минуту он вздрогнул.
– Ты говоришь правду или лжешь, как привыкли лгать колдуны? Ты справишься?
– Я говорю правду. Я справлюсь.
Хуккан, присевший на корточки подле очага, шумно вздохнул.
– Что ты хочешь получить взамен? – спросил вождь. – Я готов выслушать. Только не проси слишком много.
– Мне нужно совсем мало, вождь. Жизнь чужаков стоит много больше.
– Хочешь сама стать кудесницей? – В глазах вождя вспыхнул интерес.
– Нет. – Юмми помотала головой. – Мне все равно. Лучше Ер-Нан, чем я. Если он окажется слаб, я приду ему на помощь.
Растак кивнул:
– Пусть так. Так чего же ты хочешь?
– Не убивай дедушку.
На этот раз обе брови вождя взметнулись вверх в деланом удивлении.
– И все? По-моему, его никто не трогает. Наоборот, его день и ночь охраняют от людского гнева…
– Ты понимаешь, о чем я говорю, вождь. – Голос девушки был тверд, но чего ей это стоило! Но только так и не иначе сейчас надо было говорить с вождем – открыто, дерзко, с высоко поднятой головой. Только так и можно было уцелеть самой, спасти Скарра и, в конце концов, все племя! Ведь неошибающийся старый чародей все-таки ошибся… – Дедушка должен жить в своей землянке, как прежде. Ему по-прежнему должны носить еду. Он не должен погибнуть ни от голода, ни от меди, ни от камня, ни от воды, ни от огня…
– Я не в силах сделать его бессмертным, – с усмешкой перебил Растак. – И я не могу сделать так, чтобы все стало как раньше. Человеческая память – не текучая вода.
– Но ты обещаешь, что Скарр умрет не раньше, чем предки сами призовут его к себе?
– Это я обещаю, – неторопливо, с видимой неохотой проговорил вождь после долгого молчания.
– Поклянись Матерью-Землей, что исполнишь, – потребовала Юмми.
Растак сдержал вспышку. Покачав головой, наскреб с утоптанного пола пригоршню земли, прижал горсть к бороде.
– Клянусь Матерью-Землей. Духи очага и предки, что глядят на меня с небес, – свидетели мои. Слово мое твердо.
Теперь,
– Когда ты готова приступить? Время дорого.
– Дорого, – согласилась Юмми. – Но у меня есть еще одно условие, вождь…
– Не много ли? – нехорошо усмехнулся Растак.
– Ты выслушаешь меня? – На этот раз Юмми говорила кротко и тихо, опустив голову.
– Я слушаю.
– Одного из чужаков ты отдашь мне, – еще тише произнесла девушка.
Теперь пришло время Растаку насторожиться по-настоящему.
– Тебе?.. Зачем?
– В мужья.
Несколько мгновений вождь, позабыв от изумления о собственном достоинстве, сидел с открытым ртом, словно задетый по черепу боевой палицей. Затем раскрыл рот еще шире и, хлопнув ладонями по коленям, захохотал.
– Ну, девка!.. Тебе – в мужья? Чужака из Запретного мира? Ну и ну… А которого?
– Юр-Рика.
Ответ Юмми вызвал новый приступ смеха вождя. Засмеялся и Хуккан – беззвучно скалил зубы, ибо неприлично в доме вождя реготать в голос.
Отсмеявшись, Растак вытер глаза рукавом. Было заметно, что с души у него упал немалый камень.
– Дети Земли не раз мешали свою кровь не только с ближними соседями, но и дальними, и даже с чужаками из других миров, – напомнила Юмми.
– Но не из Запретного мира! А если на нас разгневаются предки?
– Они не разгневаются.
– Ни Мать-Земля, ни добрые духи, ни боги? – пытливо перечислил Растак.
– Я уговорю их.
– А как не уговоришь?
Юмми пренебрежительно улыбнулась.
– Уговорю. Я спрашивала Мать-Землю, она согласна. Для остальных я найду слова и приношения. Они согласятся.
– Ну а Договор? – в упор спросил Растак, не удержавшись от злобной гримасы.
– Это наше, человеческое. Духам нет дела.
Таким взглядом, как Растак на Юмми, мог бы, наверное, смотреть только пастух на овцу, внезапно заговорившую с ним о том, на каком выгоне сочнее трава.
– Ну а зим-то тебе, девка, сколько? Пятнадцать?.. Ну, тогда ничего не поделаешь, самая пора, бери за себя чужака, коли сумеешь. Верно, Хуккан? А ну как он присмотрит другую кралю, тогда как быть? Парней-то у нас немного осталось, а девок вон сколько…
– Ты вождь, – твердо сказала Юмми, – ты можешь приказать, тебя послушают. Уж заодно от меня всем скажи: посмотрит какая поганка на Юр-Рика – лучше бы ей вовсе не рождаться на свет. Засохнет заживо, что сосна на болоте. Я умею. И вину перед Великой Матерью возьму на себя всю как есть. Чтобы все знали: он только мой.