Запретный Мир
Шрифт:
— Хонда, если ты с нами, что-то думай.
— Думать я могу, но сейчас в голову ничего не лезет. Я могу парочку подставить под стволы, но толку? В ответ они выпустят доброго дедушку с карабином, он из прекрасного далека снимет пару ваших дозорных, вы еле выстрелы услышите. Робин Гуд начнет отстреливать по кустам остальных. Вам тут скучно не будет, обещаю.
— Ладно! — Борман стукнул пудовым кулаком по столу. — Иди к своим и предложи их командиру мои условия. Его ставим одним из центровых, пусть будет, скажем, десятником. Лучших
— Две наших и три местных.
— Это хорошо. Баб к делу приставим. — Борман хохотнул. — К хорошему делу, они рады будут.
— Он не согласится.
— Ты, я вижу, поболтать любитель? Как я сказал, так и передай. Потом посмотрим, что там дальше будет. Если захотят дать ответ, придешь сам, часовых предупредят. Да, чуть не забыл! Скажешь, чтобы отпустили этих придурков.
Троица проводила Хонду внимательными взглядами. Молчавший до сих пор бритоголовый крепыш задумчиво протянул:
— Мутный он какой-то, как не гляди.
— Твоя правда, Дикий, — согласился Валет. — Но крутизны в нем немеряно. Я о нем много чего могу рассказать, типчик еще тот! Легенда! Как бы в натуре чего плохого не замутил.
А мы его легонько проверим, — сказал Борман. — Пошлем Ганса с биноклем, пусть посмотрит за островом, пересчитает всех. А там видно будет.
— Валить их будем? — равнодушно поинтересовался Дикий.
— Как карты лягут, — буркнул Борман. — Может, они и считают себя самыми умными, но на каждую хитрую задницу можно подобрать подходящий болт. Если он Робин Гуд, то я Гай Гисборн.
Глядя на удивленные лица соратников, явно не понимающие, о чем он говорит, Борман пояснил:
— Шериф из Ноттингема.
Мудрый вождь прогрессивной молодежи явно подзабыл английскую балладу, иначе бы не отождествил себя с невезучим шерифом.
На острове действительно велись капитальные фортификационные работы. Ребята рыли в кустах стрелковые ячейки, захламляли брод деревянными ежами и кольями, готовили в зарослях примитивные ловушки. Женщины возились на противоположной стороне острова, разбивали лагерь. Там же сидел Ахмед, присматривал за пленными, плетя вершу, чтобы даже при плотной осаде отряд не голодал, рыбы в реке хватало.
Робин вылез из почти законченного окопа, отряхнул руки, с улыбкой констатировал:
— Вернулся!
— А что со мной станется, — отмахнулся Хонда. — Такие бравые ребята, как я, из говна в шоколаде выскакивают.
— Рассказывай.
— Все сказанное пленными верно. Оружия у них действительно хватает. Хороших бойцов мало, меня один в плен брал, ружье с предохранителя снять забыл. Напасть на них нереально, место там совсем открытое, одни скалы, на них маячат дозорные. К рохо нас не пустят. Передали тебе предложение, будешь слушать?
— Валяй.
— Тебя причисляют к начальству, лучших ребят в боевики, остальных обижать не станут,
— Не вдохновляет. Кто у них главарь? Как человек.
— Обычная сволочь. Считает себя самой хитрой задницей в мире. Он уверен, что ты это предложение не примешь.
— Понятно. Значит, местный фюрер хочет поторговаться, как еврей на базаре. Это уже радует. Ладно, иди к Мавру, он тебя к делу приставит.
За ужином Робин огласил всем предложение противника. Надо сказать, оно не встретило понимания, а неугомонный Хонда поспешил сгустить краски и добавить жару:
— Анита, я Борману тебя описал, он остался очень доволен, аж слюни пускал, приказал своим слугам расширить кровать.
Девушка подавилась, закашлялась. Ахмед постучал ее по спине, серьезным тоном мрачно пообещал:
— Я сам его иметь на этот кровать. Пусть длиннее дэлает, а то нэ люблю, когда ноги висеть, коленка сильно больно.
— Что же нам тогда делать? — спросила Лена.
— Пока сидим тихо, — сказал Робин. — Завтра Хонда опять к ним сходит, с новым предложением. Посмотрим, что они скажут, там видно будет.
Глава 11
— Да там, в натуре, почти все в железе, как рыцари, — восторженно докладывал Ганс. — Ну, чисто крестоносцы!
— Ты пургу не мети, — степенно охладил его Борман, — по порядку говори. Сколько их, кто, как. Чем там занимаются.
— Ну, их там человек пятнадцать. Пять баб, это точно. Два ружья, больше не видел. Доспехи не известно — у всех или как. Они их то надевают, то снимают, никак не поймешь. Но сбруя там классная! Кольчуги, латы, какие-то пластинчатые штуковины, шлемы — все четкое, красивое, чистый Голливуд. Мечей не счесть, топоры здоровенные, кинжалы. Луков полно, у них на пляже стрельбище, без конца тренируются, сволочи.
— Хорошо стреляют?
— Да не понять, я далеко сидел, даже бинокль не помогает. Но вроде попадают. Девки у них полный отпад, у меня аж линзы запотели.
— Ишь ты! Как стреляют, ты не понял, а баб рассмотрел во всех подробностях. Интересное у тебя зрение, может вынуть один глаз, посмотреть, как он устроен?
— Борман, да ты че? Я же тебе не гоню! Бабу правильный мужик где угодно разглядит! Сюда этот, белобрысый, топает, что вчера приходил. Я как его увидел, сразу обратно дернул, ребят одних оставил, пусть смотрят.
— Ага, а вот и он, легок на помине. Иди сюда, Хонда, садись.
— Сесть всегда успеем, — отозвался тот и послушно оседлал лавку.
— Выпьешь? — предложил Борман.
— А что, есть?
— А как же! Из космических далей гуманоиды подгоняют, — кивнул вождь в сторону устройства связи. — Валет, плесни-ка ему. Не пугайся только, это простой спирт, немного водичкой разведенный. Еще никто не помер. Ну, как?
— Оу-у-у-у! Похоже на загоревшееся ракетное топливо. Неужели с водой у вас большой дефицит, зачем так экономите?