Запятнанная кровью ложь
Шрифт:
Как будто он может видеть все вопросы, проносящиеся в моей голове, Ник касается моего нахмуренного лба и хмурится.
— Что случилось, принцесса?
— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Я вздыхаю, прижимаясь к нему ближе, пока мы не оказываемся нос к носу, шелковые одеяла ласкают мою кожу от движения. — Мы.
— Нет. — Он улыбается. — Это реально. То, что у нас есть, реально.
Я ухмыляюсь, потому что да, это так.
— Мы можем остаться в постели на весь день? — На улице мрачно, через окна почти не проникает свет. Идеальная погода, чтобы смотреть фильмы, весь
— Не сегодня, Камилла. — Он улыбается в ответ, и в моем животе порхают бабочки. — Я хочу тебе кое-что показать.
— В чем дело?
— Сюрприз. — Он встает с кровати, его голая задница изгибается, когда он подходит к ящикам комода, чтобы достать нижнее белье, его татуировки перекатываются в такт движению мышц. — Кое-что, что я сделал, когда во всем разбирался.
Бизнес, разрыв с отцом, создание новой фамилии, становление Паханом и получение нового фамильного герба. Черт, это уже много.
— Ты же знаешь, я люблю сюрпризы. — Я закатываю на него глаза. — Но еще больше мне нравится, когда ты случайно их портишь. Так что выкладывай, детка.
Он смеется:
— Я должен отвести тебя туда.
— Ладно, — фыркаю я, вставая с кровати, чтобы одеться. — Но лучше бы это было прекрасно, раз я сегодня встаю с постели.
Час спустя я сижу в его черном «Макларене» с повязкой на глазах. Я чувствую себя глупо, но он настаивал и не сдвинулся с места, пока я не уступила. На что я иду, чтобы успокоить этого человека, поразительно. Грохот машины успокаивает, и я еще сильнее откидываюсь на спинку кресла, пытаясь расслабить конечности. Не знаю, почему я так волнуюсь. Я не люблю сюрпризы, но и не ненавижу их. Думаю, все кажется таким идеальным, что я не хочу, чтобы оно было испорчено. Что он может дать такого, чего у меня еще нет? Все, что мне нужно, — это он.
Внезапно машина останавливается, и у меня перехватывает дыхание в легких. Я хочу снять эту дурацкую повязку с глаз, но он отбрасывает мою руку прежде, чем я успеваю осознать, что делаю.
— Нет, принцесса. — Он хихикает, и этот звук проносится прямо по моему телу. Он глубокий и мужественный, и его. — Пока нет.
Звук открывающейся двери выводит меня из себя, и он обходит вокруг и открывает мою дверь. Я слегка выдыхаю, когда он тянет меня за руку, чтобы вытащить из машины, и поддерживает, когда мои ноги приземляются на тротуар.
— Что это, Ник? — Спрашиваю я его, изо всех сил пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь повязку. Это бесполезно, так как ткань толстая. Я думаю, он знал, что делал с этим. — Мне нужно знать. Подсказка была бы к месту.
— Зачем иметь ключ к разгадке, когда можно получить все целиком?
Его дыхание касается моей шеи, и он нежно целует ее, затем хватает повязку с глаз и снимает ее. Моим глазам требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к свету, но как только я это делаю, я замечаю две вещи: мы стоим на каменистой подъездной дорожке, и передо мной красивый дом. Я оглядываюсь, но вокруг нет других домов; только мы и немного земли с пляжем на заднем плане.
— Ник? — спросила я.
Николай хватает меня за плечи и притягивает обратно к своей груди. Я откидываю голову назад, ожидая его ответа.
—
Я задыхаюсь, мои мышцы напрягаются под его хваткой. Домой?
— Что?
— Это сюрприз. — Он разворачивает меня так, что мы оказываемся лицом друг к другу, и улыбается мне.
— Дом?
— Наш дом. Мы все еще можем оставить за собой квартиру, если ты хочешь, но он менее чем в полумиле отсюда с таким же доступом к нашему пляжу. Это то, чего ты заслуживаешь, Камилла, — дом, где у тебя снова будет студия для занятий балетом. Куда-нибудь, куда ты сможешь положить свои книги и краски. Туда, где мы сможем любить друг друга и предаваться воспоминаниям.
— Детка, — выдыхаю я, эмоции переполняют мою грудь. Мои глаза наполняются слезами. Только на этот раз потому, что я счастлива. У меня очень давно не было слез счастья. — Мне это так нравится.
— Ты его еще даже не видела. — Он хихикает. — Но я имел в виду тебя. Я подумал, тебе понравится наш собственный маленький домик на пляже. Ничего особенного, поскольку нас здесь только двое.
Дом обшит белым деревянным сайдингом и покрыт жестяной крышей. Две колонны украшают вход, поддерживая второй этаж. На крыльце повсюду растения, некоторые цветы, которые я не узнаю, но кажутся тропическими. Это чертовски красиво. К входной двери ведет разноцветная брусчатка, затем полы становятся бетонными.
Я подхожу к входной двери, смотрю на два окна с серыми ставнями по обе стороны и улыбаюсь. По обе стороны от двери также горят два черных фонаря. Держу пари, он планировал это уже несколько дней за моей спиной, и мне даже наплевать. Радость наполняет мою грудь, когда я продолжаю смотреть на строение, в котором уже чувствую себя как дома, и мои глаза снова наполняются слезами.
Оглядываясь на Ника, мы встречаемся взглядами, и он ухмыляется.
Я никогда не была в таком доме, как этот. Каждый дом, в котором я жила, был традиционно итальянским. Мой отец построил их именно так, хотя внутреннее убранство не соответствует внешнему. Современный декор создан дизайнерами интерьеров, которые явно не знали об итальянских традициях. Я не знаю, что там произошло. Или, может быть, маме надоело, что мой отец все диктует, и она нашла способ взбунтоваться.
В любом случае, у нас с Ником все будет по-другому. Нет, мы собираемся сделать этот дом своим, и нам обоим будет нравиться, как он выглядит. Я хочу вложить в это все свое сердце.
Николай подходит ко мне и открывает серую входную дверь, которая идеально сочетается со ставнями и жестяной крышей. Он отступает, пропуская меня первой. Я с трепетом смотрю вокруг на открытую планировку, так непохожую на дом, в котором я жила во время учебы в колледже, где все комнаты разделены. Это освежает. На данный момент я даже не могу удержаться от сравнения.
Нас встречает большая гостиная с трёхсекционным диваном, тем, что стоит вокруг шестидесяти пяти дюймового телевизора, висящего на стене, и маленьким столиком под ним, который я обязательно переделаю. Стена за столиком обшита белыми досками, и я улыбаюсь всем этим мелочам. На сером диване не хватает только примерно тридцати подушек и нескольких одеял, чтобы сделать его как можно более богемным. С другой стороны, Ник знает, что я, вероятно, хотела бы позаботиться об этом, и оставил место для фантазии.