Запятнанные
Шрифт:
Боже.
— Хорошо. Дай мне время быстренько принять душ, а потом я приду.
— Спасибо тебе.
Она сразу же повесила трубку.
Иногда люди действительно достают. Я резко прикрыла рукой глаза, тихо плача. Да, ну слёзы не текли в действительности, однако печаль была неподдельной.
Вон воспользовался возможностью и укусил меня за бедро; впился зубами в плоть и на немного задержался. Он делал мне больно.
— Ой.
— Это наказание за то, что не поставила на первое место своё счастье. — Пару раз он поцеловал
— Так-то лучше, говнюк. — Я положила мобильник обратно на тумбочку и слезла с кровати. — Если продолжишь кусать меня, то куплю тебе кольцо для прорезывания зубов.
— Твоя кожа такая красивая, что я не могу не оставить на тебе свой след. Сама виновата. — У него не было и намека на раскаяние. — Ну же. Я приготовлю кофе, иди и прими душ.
— Спасибо. Могу я одолжить твою машину?
— Я тебя отвезу и заберу, когда закончишь.
Вон обнял меня, прижимаясь к спине. Я позабыла — как приятно чувствовать рядом горячего и возбуждённого мужчину. Этот, в частности, абсолютно сводил меня с ума. Потрясающий.
— Ты уверен?
— Этот предлог даёт мне возможность одолжить струны у Андре и выполнить другие дела.
— Великолепно. — Я ласково погладила его руки, наслаждаясь ощущением от прикосновения к его телу.
Он выровнял свой член у меня между ягодиц, и начал тереться. Ничего себе. Какое интересное ощущение. Я почувствовала, как позвоночник напрягся, а потом расслабился. Вон тихо прорычал мне в ухо в знак одобрения.
— У нас нет времени, — сказала, заводясь снова. Я ощущала себя влажной, распутной и опухшей. Маловероятно, что деликатесы Нелл действительно могут заставить меня не сожалеть о сделанном выборе и компенсировать потерю времени в постели с Воном. Невозможно.
— Я знаю. — Он крепко сжал мои бёдра своими большими руками и деликатно прижал к себе. — Твою мать, как прекрасно.
— Вон.
Ощущать, как он твердеет, удлиняется, практически лишило меня дыхания. Зрение становилось всё более размытым.
— Мне нравится твоя задница, детка. Она мне очень сильно нравится.
— Я думала, что ты предпочитаешь грудь.
Его горячие губы прижимались к моей шее и воспламеняли каждый миллиметр, где бы он ни прикасался. Одна рука лежала на животе, другая играла с соском. Он продолжал тереться о меня, делая всё только хуже. Или лучше. Возможно, и то и другое одновременно.
— Да, на самом деле, — сказал он. — Но я очень хочу целовать, лизать, кусать и трахать каждую частичку тебя.
Боже. Мои колени дрожали.
— Дерьмо. Нелл выбрала неудачное время. — Он застонал, отступая назад. — Иди в душ.
— Хорошо. — Мои слабые колени продолжала дрожать. — Иди приготовь кофе.
— Да.
Шатаясь, я направилась к двери, но резко остановилась. Учитывая, какими одурманенными у меня оставались тело и разум, любопытство победило.
— Эй. Прошлой ночью ты так и не закончил свой рассказ.
Лицо Вона искажала болезненная гримаса, к животу он прижимал член.
— Какой?
— Про твою первую девушку и тот факт, что кончал очень быстро.
У него на губах появился намёк на улыбку.
— Ах, да. Она предложила мне пока мы трахаемся думать о чём-то, что мне нравится. Чтобы отвлечься в то время, когда я находился внутри неё. Я так ответил: «В следующий раз я подумаю о гитарах Fender. Буду думать очень интенсивно. Расскажу о них и ей, таким образом, она поймёт, что я стараюсь».
— И потом?
— Я продержался, а она кончила с криком: «Да! Fender!» — Он улыбнулся. — Разбудили её родители. Я никогда в жизни так быстро не вылезал из окна.
Я тихо рассмеялась, качая головой.
— Потрясающе.
— Эх, да.
— Зачем ты мне это рассказывал? — Я прислонилась к дверному проему и наблюдала за ним. Он медленно сел на край кровати. — Я имею в виду, это отличная история. Но почему ты рассказал именно прошлой ночью?
— Я не знаю. — Он вздохнул. — Чтобы ты расслабилась и перестала беспокоиться о своём теле.
— О.
Вон пожал плечами.
— Спасибо.
— Мне не понравилось, что ты пыталась спрятаться от меня. — Вон уставился на стену. — Я не такой, как этот мудак — кто выбирает какие части ему подходят, и ожидает, что изменишь остальное. Лидия, ты мне нравишься. Мне нравится в тебе всё.
Мое сердце ощущалось огромным. Неконтролируемым.
— Это сработало, — сказала я голосом, надтреснутым от переполнявших эмоций, несмотря на все мои усилия.
Он повернул голову в мою сторону.
— Я стою перед тобой голая, ничего не прикрывая. Обычно такое поведение мне не свойственно.
Я пожала плечами и нервно рассмеялась. Не понимаю почему, но стоять напротив него и демонстрировать бледную рыхлую задницу, а также выпуклости, покрытые лишним жиром, не вызывало у меня желания бежать и найти, чем бы прикрыться. Можете себе представить. Вот это кайф. Предыдущее перетягивание простыни было не чем другим, как игрой.
— Не знаю... наверное, я тебе доверяю. Я имею в виду, должно быть поэтому.
Ничего.
Ни одной чёртовой реакции.
Ой. Когда я выучу этот урок? Обнажать свою душу — отстой. Я смотрела на пол, на стену, на всё что угодно кроме него. Ничего не имело смысла; какого чёрта, он ничего не сделал, кроме как рассказал мне забавную историю. Был добрым, понимающим. Он всегда хорошо себя вёл по отношению ко мне, в этом не было ничего нового. То, что потом он трахнул меня до потери сознания, подарив лучший в моей жизни секс, означало, что у нас была отличная ночь, а не какой-то изменяющий жизнь, изменяющий восприятие и выстраивающий звёзды опыт. У меня просто происходил период роста, и он случайно оказался частью этого.