Зараза/Испорченный (др. перевод)
Шрифт:
– Откуда?
Она приподнимается на локте и передо мной открывается невероятно возбуждающий вид её обнаженного тела. Я не могу оторвать взгляда от идеальной груди Элли, лежащей у меня на плече.
– Ну, учитывая то, что ты носишь имя супергероя и все...
– Супергероя?
– Ничего не бойтесь! Судья Дрэйк уже здесь! –пронзительно кричит она, размахивая кулаками.
– Готов убивать злодеев Скоттсдейла с двуглавыми членами и лазерами из кислотной смазки!
Мы вместе смеемся до слез. Когда наше хихиканье переходит в тихие всхлипы и стоны, мы оказываемся прижатыми друг к другу - грудь к груди, кожа к
– Я ведь никогда не привыкну к этому? – говорит она, пока я нежно посасываю кожу под ее подбородком.
– А ты хочешь?
– спрашиваю я, прежде чем проложить влажную дорожку поцелуев от ее шеи до ложбинки между грудей.
– Нет. Я каждый раз хочу ощущать этот трепет, как в первый раз. Хочу, чтобы так было всегда.
Возможно ли это?
Вопрос вертится у меня на языке, но вместо того, чтобы спросить, я втягиваю в рот её сосок, заставив Элли стонать от удовольствия. Вопросы подождут. Когда она в моих объятиях, все остальное отходит на второй план. Не знаю, как долго все это будет продолжаться, но сейчас меня это не волнует.
– Эй, - говорит она, скользя пальчиками вверх по моему затылку и хватая меня за волосы.
– Ты пытаешься отвлечь меня от поставленной задачи.
Моя ладонь плавно движется вниз по её животу, и пальцы накрывают опухшие складочки.
– Я думал, это и было нашей задачей.
– Ооооох, верно подмечено.
Я слегка касаюсь её клитора, зная, что она все еще слишком чувствительна, и резко опускаюсь вниз, закидывая ее бедра себе на плечи. Когда я заменяю свои пальцы языком, из горла Элли вырывается странный звук, напоминающий дикое рычание.
– Что такое, милая? – спрашиваю я, губами задевая её клитор. Зажимаю его между зубов и слегка прикусываю.
– Иди ты, - шепчет она со стоном.
Я всасываю чувствительный бугорок и ласкаю его языком, чтобы смягчить ощущения после укуса.
– Как грубо, Эллисон. Может мне стоит чем-нибудь занять твой ротик, чтобы ты больше не могла так грязно выражаться.
Она задыхается, когда я вставляю в нее палец и продолжаю лизать её клитор.
– Не смей останавливаться. Только если не хочешь, чтобы я сжала бедра и раздавила твою голову, как грецкий орех.
– Я думал, ты хотела поговорить, детка?
Вставив еще один палец, я трахаю ее жестко и быстро всего несколько секунд и резко убираю руку.
– Мне не стоило этого делать. Нам надо поговорить.
– Если ты перестанешь делать то, что ты делаешь, Джастис Дрейк, то, да поможет мне Бог, я привяжу тебя к этой кровати и надеру тебе задницу!
Я смеюсь, мое дыхание щекочет ее чувствительную плоть. Вставив указательный палец в тугую киску Элли, я усиливаю ощущения, медленно облизывая её ленивыми круговыми движениями.
– Хорошо, - говорю я, целуя ее нежные складки. – Ты говоришь. Я лижу.
– Ты действительно думаешь, что я смогу сказать хоть что-то вразумительное? Я даже предложение не сформулирую. Какой в этом смысл?
– Ты хочешь, чтобы я трахал тебя своими пальцами и сосал твой клитор до потери сознания, пока ты не кончишь мне в рот?
Ее глаза округляются от восторга.
– Да, пожалуйста.
– Тогда поговори со мной, детка.
Я накрываю ртом
– Говори, - приказываю я, когда удовольствие переполняет её настолько, что она не может вымолвить и слова.
– Боже! Ох, ты ... О, Боже.
– Мне, конечно, льстит, но можно просто Джастис, – Я сосу, лижу и вставляю в неё палец.
– Джастис.
– Она с трудом дышит, мое имя слетает с её губ, словно легкий ветерок.
– Джастис. Сукин ты сын. Как ты смеешь ... как ты смеешь делать со мной такое.
– Делать что, милая? – спрашиваю я и повторяю все заново – сосу,лижу и трахаю её пальцем.
– Это. Все ... это. Теперь я знаю ... Знаю, что я теряла. И не смогу ... не смогу без этого. Я никогда не вернусь назад.
Я сбиваюсь с ритма, из моей груди вырывается стон, и я зарываюсь лицом в её киску. Что именно она имела в виду? Никогда не вернется назад? Значит ли это, что она хочет уйти от Эвана и остаться со мной? Она готова к этому?
Но главное… Дерьмо... Готов ли я к этому?
Я знаю, что хочу ее больше жизни. Каждый раз при нашей встрече я наслаждаюсь ее улыбкой, я хочу прижать к себе её тело и раствориться в ней навсегда. Она изменила меня, я это чувствую. Но может ли между нами быть что-то большее? Смогу ли я проводить каждую ночь, считая ее веснушки, как я когда-то считал далекие звезды на небе? Смогу ли я просыпаться каждое утро рядом с ней и смотреть, как спутанные огненно-рыжие волосы падают ей лицо, пока она тихо спит? Смогу ли я день за днем тонуть в её огромных бирюзовых глазах и растворяться в её смехе каждую ночь?
Думаю, вопрос поставлен неверно. Как, черт возьми, я могу быть не готов?
Нет никаких сомнений в том, что я хочу быть с Элли. Я знал это еще в тот день, когда постучал в дверь ее номера. И то чувство… это были не стены, сжимающиеся вокруг меня, это была судьба. Если Элли моя судьба, то потеряв её, я совершу самую большую ошибку в своей жизни. И это пугает меня гораздо сильнее, чем я готов признать.
Если эта ночь все, что у нас есть, то я сделаю так, что она запомнит каждую секунду. Я собираюсь стать её частью, и она никогда не сможет избавиться от ощущения моих рук, ласкающих её тело. Каждый раз, когда она закрывает глаза и сводит вместе дрожащие бедра, она будет представлять меня. Точно. Я устрою ей фейерверк как на 4 июля.
Элли кричит, сотрясаясь в очередном оргазме. Она проклинает меня и умоляет не останавливаться, когда кончает напротив моих губ. Как и обещал, я вылизываю все до последней капли, сочащейся из ее пульсирующего влагалища. Не в силах вынести это неистовое наслаждение, она просит меня остановиться, но я этого не делаю. Элли думает, что отдаст Богу душу, когда я слизываю пару капель, упавших ей на попку. Она поняла, что я переверну всю её жизнь, в тот момент, когда разбилась на части в моих руках, прижимаясь спиной к стенке душа.