Зараза
Шрифт:
— Лори права, — поддержал Монтгомери Чет. — Но дело даже не в этом. Мне не нравится то, что своим расследованием ты наживешь себе массу неприятностей. Ты сейчас похож на собаку, которая лает из-за кости. Угомонись! Я не хочу, чтобы тебя уволили. По крайней мере пообещай мне, что не станешь больше ездить в Манхэттенский госпиталь.
— Я не могу тебе этого обещать, — глухо отозвался Джек. — Ты же видишь — произошла еще одна необъяснимая вспышка инфекции. Причем на этот раз для распространения ее не требуются членистоногие — инфекция воздушно-капельная, а
— Секундочку! — воскликнула Лори. — А как же насчет предупреждения, которое вы получили от тех ублюдков?
— Что-что? — спросил Чет. — От каких еще ублюдков?
— Джека позавчера посетили совершенно необычные бандиты, — пояснила Лори. — Теперь мы точно знаем, что по крайней мере одна банда в Нью-Йорке занимается медицинским вымогательством.
— Кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? — требовательно спросил Чет.
Лори рассказала Чету все, что она знала об избиении Джека.
— И ты все еще собираешься туда ехать? — спросил пораженный Чет.
— Я буду осторожен, — успокоил друга Джек. — Кроме того, я еще не решил — ехать мне в госпиталь или нет.
Чет драматически закатил глаза под потолок.
— Думаю, тебе было бы лучше остаться офтальмологом, — сказал он.
— Что значит — офтальмологом? — спросила ничего не понявшая Лори.
— Ладно, ребята, пошли. Нечего рассиживаться. Труба зовет. — С этими словами Джек поднялся и направился к двери.
Джек, Лори и Чет работали в прозекторской без перерыва до часу дня. Джордж пытался отговорить их вскрывать все случаи менингококцемии, но они настояли на своем, и в конце концов Джордж сдался. Вместе и поодиночке они вскрыли первоначального пациента, резидента из ортопедического отделения, медсестру и медбрата, одного санитара и двух посетителей, включая девятилетнюю девочку и, что самое важное, одну женщину — сотрудницу отдела централизованного снабжения.
Закончив этот длинный патологоанатомический марафон, все трое, переодевшись, встретились в буфете.
Испытывая громадное облегчение от отсутствия защитного снаряжения и одновременно подавленность от того, что они обнаружили на вскрытиях, все трое поначалу были не в силах произнести ни слова. Выбрав блюда в автоматах, они некоторое время молча сидели за свободным столиком.
— Я встречала не слишком много менингококковой инфекции, — первой нарушила молчание Лори. — Но то, что увидела сегодня, не идет ни в какое сравнение с теми случаями, которые были у меня прежде.
— Вряд ли вы еще увидите такой потрясающий случай синдрома Уотерхауза — Фредериксена, — сказал Чет. — Ни у одного из этих бедолаг не было ни малейшего шанса выжить. Бактерии прошли через их организмы, как дикие монгольские орды. Столько кровоизлияний мне еще ни разу не приходилось видеть — это было по-настоящему страшно, — проговорил Чет.
— Впервые в жизни я не жалел о том, что надел на вскрытие скафандр, — признался Джек. — Какие гангрены конечностей — таких я не видел, даже вскрывая умерших от чумы!
— Меня удивляет, насколько мало вовлечены в процесс мозговые оболочки, — сказала Лори. — Поражений их не было даже у ребенка, хотя мне казалось, что уж у нее-то распространенность процесса должна быть наибольшей.
— Меня как раз сильнее озадачивает слишком большая распространенность пневмонита. Это же воздушно-капельная инфекция, при которой чаще поражаются не легкие, а верхние дыхательные пути.
— Возбудитель мог легко попасть в легкие из крови, — напомнил Чет. — Очевидно, что у всех сегодняшних умерших менингококк циркулировал в крови.
— Вы не слышали, — спросил вдруг Джек, — еще подобные случаи сегодня не поступали?
Чет и Лори переглянулись и отрицательно покачали головами.
Джек встал из-за стола и направился к висевшему на стене телефону. Набрав диспетчерскую, он задал свой вопрос операторам. Те ответили отрицательно. Джек вернулся к столу и сел на свое место.
— Вот так-то, ничего любопытного, больше никого не привозили.
— Я бы сказала, что это очень хорошо, — произнесла Лори.
— Я бы тоже, — поддержал ее Чет.
— У кого-нибудь из вас есть знакомые терапевты в Манхэттенском госпитале? — спросил Джек.
— У меня, — ответила Лори. — В Манхэттенском работает моя однокурсница.
— А что, если вы позвоните ей и спросите, сколько больных с менингитом находятся сейчас у них на лечении?
Лори пожала плечами и с явной неохотой направилась к настенному телефону.
— Что-то мне не нравится выражение твоих глаз, — сказал Чет.
— Я ничего не могу с этим поделать, — признался другу Джек. — В этой вспышке так же, как и во всех недавних, есть мелкие, но настораживающие факты. Мы только что вскрыли тяжеленных больных с такой менингококцемией, какую никому из нас не приходилось еще видеть — и вдруг бац! Других случаев нет. Словно кто-то перекрыл кран. Это как раз то, что я пытался вам втолковать сегодня утром.
— Но разве такое течение не характерно для этой болезни? — спросил Чет. — Пики и спады.
— Пик не может так быстро закончиться, — поправил товарища Джек. — Погоди-ка секунду, — добавил он, помолчав. — Я сейчас подумал вот о чем. Мы знаем, кто умер первым в этой вспышке, но интересно, кто был последним?
— Я не знаю, но у нас есть папки, — сказал Чет. Вернулась Лори.
— Сейчас в госпитале нет случаев менингококцемии, — сообщила она. — Но в госпитале неспокойно, они не считают, что опасность миновала — проводят вакцинацию и антибиотикопрофилактику. Короче, госпиталь гудит, как растревоженный улей.
Однако Чет и Джек не слишком внимательно слушали Лори — мужчины просматривали папки и делали какие-то пометки на салфетках.
— Чем это вы занимаетесь? — спросила Лори.
— Мы пытаемся вычислить, кто из больных менингококцемией умер последним, — ответил Джек.
— Зачем вам это надо? — удивилась Лори.
— Пока не знаю, — честно ответил Джек.
— Вот! — прокричал Чет. — Последней умерла Аймоджин Филбертсон.
— Честно? — по-мальчишески вырвалось у Джека. — А ну-ка, дай я сам посмотрю.