Заражение
Шрифт:
Оказавшись на втором этаже, Прокопенко вошёл в приёмную своего кабинета.
— Добрый день, Максим Анатольевич! — вышла из-за стола его московская секретарша. — С приездом!
— Спасибо, Светлана, — кивнул он, проходя к себе, — свяжитесь с гендиректором ООО «Метроном Плюс» и назначьте ему встречу на завтра. Пусть будет здесь в час дня.
— Да, Максим Анатольевич! — Секретарша чиркнула ручкой в блокноте. — Желаете кофе?
— Через пятнадцать минут, — ответил он. — До тех пор никого ко мне не пускать и ни с кем не соединять, кроме отца и вице-премьера. Мне надо подумать.
5
Занятия по изучению особенностей «Ареала» больше походили на разбор содержимого склада декораций для съёмок фильмов ужасов и прочей антинаучной фантастики. Первое время Иван
Однако масса фото- и видеодокументов под грифом «Совершенно Секретно» быстро убедили его в реальности происходящего. Не удивительно, что все сотрудники РАО «Ареал» давали подписку о неразглашении ещё до того, как впервые входили в свои рабочие кабинеты. Практически всё, о чём он с сарказмом читал на интернет-сайтах неофициальных лиц, посвященных «Ареалу», оказалось правдой. Внутри Зон царило вечное тропическое лето, да и прочая окружающая действительность зачастую была далека от привычной. Что-то неизвестное оказывало мощное воздействие на живые организмы, подвергая их необъяснимым с точки зрения науки мутациям. Животные, растения и даже само пространство «Ареала» превращались в нечто иное, доселе чуждое земной природе. Обычный с виду куст мог оказаться кровожадным хищником, караулящим добычу, чуть ли не каждый зверь, завидев человека, немедленно бросался в атаку, а лёгкое марево, висящее в жаркий день над тропинкой, являлось областью измененной гравитации, мгновенно превращающей в кровавую лепёшку всё, что имело неосторожность попасть внутрь.
По официальной версии, всему виной является метеорит девяносто первого года, фрагменты которого засыпали данный район. Предполагалось, что именно они являются мутагенным фактором, и это отчасти подтверждалось тем, что природные изменения были особенно мощными в эпицентре падения метеоритного потока. У этой теории имелись свои оппоненты, главным образом указывающие на неспособность оной объяснить непрерывное расширение «Ареала» и хаотичные выбросы энергии внутри его границ. Но научные прения мало интересовали Берёзова, сейчас его задачей было быстро и чётко усвоить теоретическую часть ликбеза по выживанию в «Ареале». Чем лучше он это сделает, тем проще будет на практике, и потому Иван внимательно всматривался в сопровождаемые монотонным голосом инструктора видеоизображения, пытаясь не упустить ни одной мелочи из обильного потока информации.
В понедельник в их конференц-зал вместо привычного всем майора с протезом вошёл совсем молодой парень лет двадцати в камуфляже без знаков различия.
— Всем здравствуйте, — улыбнулся он, — ваш инструктор заболел, пару дней его не будет. Сегодняшнее занятие проведу я. Меня зовут Рас, можно на «ты».
Сидящие в зале переглянулись. Как всем уже было известно, постоянно работающий внутри Зон «Ареала» оперативный состав, согласно требованиям установленного режима секретности, вместо имён и фамилий имел радиопозывные, под которыми и проходил во всех текущих документах. Использовать их фамилии в обычном общении и открытой связи запрещалось. Берёзову, готовящемуся в состав ОСП, надлежало использовать свой прежний позывной — «Туман». Соответствующий приказ входил в пакет документов о неразглашении, который капитан подписал на второй день пребывания в Ухте. Иван беззвучно хмыкнул. Выходит, парень хорошо знаком с «Ареалом», а на вид не скажешь. Рост средний, вес средний, возраст ниже среднего. Да, внешность обманчива…
Тем временем новый инструктор подошёл к стоящей в углу грифельной доске и выкатил её ближе к центру.
— Где-то здесь был мел. — Он пошарил глазами вокруг.
— На столе маркер лежит, — с усмешкой поддел его лейтенант, — попробуй, им тоже пишут.
Иван лишь качнул головой. Лейтенант с каждым днём нравился ему всё меньше. Мало того что он явно со странностями, все мы не без этого. Больше раздражало его стремление каждую минуту показать всем, что он особенный, эдакий
— А! Точно, спасибо, — Рас никак не отреагировал на издевку, — давно здесь не был, раньше мелом писали. — Он пошёл за маркером. — Мне поручено объяснить вам, так сказать, технику безопасности при встрече с аномалиями. Встреча с аномалией бывает двух типов. Первый тип. Вы не заметили аномалию и вляпались в неё. — Парень развёл руками. — Ну, это самый простой вариант, тут только два результата: аномалия вас убила, и вам уже на всё плевать, или аномалия сделала вас инвалидом, и вы корчитесь в муках недалеко от неё в ожидании, когда вас отыщут спасатели. Это если вы вляпались в Зелёной Зоне, или голодные звери, это если в Жёлтой.
— Очень остроумно! — Похоже, лейтенант всё никак не мог успокоиться. — И главное, познавательно! Ты, наверное, долго готовился к лекции, да?
— Честно говоря, вообще не готовился, — не переставая улыбаться, ответил Рас, — из поиска вернулся под утро, спать хотел, как собака. А через пять часов разбудили и отправили к вам. Как снег на голову. Но если по этому вопросу вы, товарищ лейтенант, хотите получить более подробную информацию, поговорите с вашим инструктором. Он потерял ногу в аномалии. Наступил в Студень. Их отряд нёс службу на внутреннем периметре Пояса, когда начался Выброс. Они пытались укрыться, но двадцать шесть секунд — это не так уж и много, особенно когда Зона прыгает за это время на километр, и успели не всё. Вашему майору не повезло: Студень образовался прямо у него под ногой. В таких случаях без шансов. Студень превращает в холодец всё, что в него попадает. Хорошо ещё, что одной ногой вляпался, а не обеими.
Он обвёл взглядом аудиторию и продолжил:
— Будем надеяться, что ни с кем из нас такого не случится, но на крайний случай необходимо помнить следующее: если вас порубило аномалией и вы остались живы, первым делом надо вколоть болеутоляющее и остановить кровотечение, если оно есть. Затем, если вы находитесь в Зелёной Зоне, перевести личный автоматический радиомаяк, он же ЛАР, в режим «СОС», изготовиться к бою и ждать помощи. Пытаться самостоятельно доползти до своих категорически не рекомендуется. Девяносто процентов живности «Ареала» настроены к человеку крайне агрессивно и обязательно атакуют вас, едва поймут, что вы серьёзно ранены. Поэтому возле аномалии вы в относительной безопасности, зверьё старается их обходить.
В Жёлтой Зоне радиосвязь не действует, и базовый ретранслятор сигнал вашего ЛАРа не засечет. Авиация тоже не летает, если только сверху вниз. Так что придётся ползти. Тут уж как повезёт… Если зверьё не найдёт, не притянет летающей аномалией, не почувствуют зомби, можно и выползти. Некоторые выползали.
— Насколько я знаю, подвергшиеся обратной регенерации мертвецы не опасны, — вновь вылез лейтенант, — так что пугать нас деревенскими страшилками не надо, тут не дети собрались!
— Ну, ходячие мертвецы или, как мы их называем, Бродяги, не опасны относительно, — Рас, как всегда, улыбался в ответ на издёвки, — если укусит случайно или поцарапаешься о кости, то мало не покажется. Трупный яд руку, например, за пару минут как бревно раздувает. Надо сразу рану рассекать, кровь выдавливать и прижигать разрез, иначе можно и ампутацию заработать. Хотя в целом — да, они не опасны. Но я не про них говорю. Я про зомби. Учёные называют их индивидуумами, подвергшимися пси-воздействию ментального мутафактора «Ареала» или как-то так. Я точно не помню, там уж больно мудреное название. Обычно все зовут их зомби. Это люди… — он осекся, — то есть, они раньше были людьми, до того, пока не попали в Красную Зону. Все, кто оказываются там, того… крышей двигаются. Назад уже не идут, думать по-человечески перестают, память теряют, сырым мясом питаются, в том числе и человеческим. Очень людей не любят почему-то. Могут собраться в кучу, выйти в Жёлтую Зону и напасть. Бывало, и в Зелёную Зону выходили, но это редко.