Зарисовки одной дамочки
Шрифт:
– Так, – громко сказала Екатерина и включила свет. – И что здесь происходит?
Дарья испуганно икнула и застыла над курицей.
– Я спрашиваю, что здесь происходит? – грозно повторила хозяйка квартиры.
– Вот, – дрожащим голосом ответила Дарья, – проверяю заговор.
– Какой заговор? – спросила Маня.
– В журнале прочитала.
– Ведьмы! – пробасила Катя. – Кругом одни ведьмы! – и тихо начала оседать на пол.
– Пить меньше надо, – отозвалась Маня и попыталась поддержать подругу.
– А что за заговор? – полюбопытствовала я.
– Господи! –
– Дарья, – подала свой голос Катя, с трудом поднимаясь на ноги, – а зачем тебе мужики? Ты же у нас из большинства. Лесбиянка.
– Из меньшинства, – поправила ее Полина.
– Это десять лет назад их было меньшинство! А теперь – большинство.
Дарья ничего не ответила. Мы конфисковали курицу, развязали ей ноги и выпустили, бедняжку, с балкона. Хорошо, что Катька живет на втором этаже. Курица благополучно приземлилась и, кудахча, растворилась в ночи. Мы же решили, что хватит пить, и дружно пошли спать.
А народ верит.
Когда мы отпускали на волю бедную птицу, мне и в голову не могло прийти, что проверить заговор, напечатанный в журнале, захочется не только одной Дарье. Несколько дней подряд по некоторым московским дворикам бродили, сбившись в стаи, курицы, приводя в умиление детей и старушек. Пару раз, рассказывали очевидцы, птиц видели на центральных улицах, где они, с перепугу шумно хлопая крыльями, носились с дикими воплями, бросаясь под колеса машин и нарушая все правила уличного движения, чем приводили гаишников в ярость…
То, что наши люди, в отличие от других народов, вместо психоаналитиков к гадалкам и целителям ходят – это понятно. Менталитет такой. Но чтобы вот так дружно в заговоры верить – это что-то новенькое. Видимо, совсем беда с мужским населением началась. Как там в песне? Девять парней на десять девчат? Судя по количеству куриц на улицах нашей столицы, скорее всего, на десять девчат остался только один парнишка, и то, если он не ребенок, голубой или старик.
У Гуру.
Теперь у многих в угоду моде есть персональный Учитель – Гуру. Кто-то ради этого ездит за границу, например, в Тибет или в Индию. Кто-то, наоборот, выписывает «духовника» из-за границы. Таких примеров масса. Но в свое время, когда в Москву (благодаря усилиям, мягко говоря, «недалеких товарищей»), устремились американские проповедники, собиравшие целые стадионы и кинотеатры, а на полках книжных магазинов появились книги типа «Диагностика кармы», мы с подругами тоже умудрились влиться в движение поклонников «Гуру»…
– И зачем мы сюда притащились? – спрашивает Полина, когда мы, три идиотки, опоздав минут на десять, ввалились в небольшой актовый зал
Присоединяемся. Перед нами восседает седой мужчина с длинными волосами и длинной бородой.
– Он мне Распутина чем-то напоминает, – шепотом говорит Полина.
– Ага. А ты с ним лично была знакома, – усмехается Катя.
– А все-таки похож, – шепчет Полина. – Такой же немытый, и взгляд безумный, как на картинках в учебниках.
– Он же Гуру. У него имидж такой.
Гуру тем временем вещает глухим голосом:
– Возьмите апельсин и всмотритесь в сей божественный плод.
И, положив на ладонь апельсин, он обводит присутствующих взглядом. Выждав минуты две, он продолжает:
– Каков цвет!.. А тяжесть!.. А форма!.. Покатайте! Покатайте его в своих ладонях!
Все дружно начинают катать в ладонях апельсины.
– Теперь очищайте его! – с надрывным завыванием призывает Гуру, и глаза его округляются. – Надрывайте кожуру, но так, чтобы не повредить мягкую плоть. Слушайте!.. Слышите звук разрывающейся кожуры? Ощутите этот аромат!
– Поля, ты что купила? – раздается Катин голос. – У твоих апельсинов «шкурка» такая тонкая, что отрывается прямо с «мясом»!
Я смотрю на Екатерину и вижу, как она, пытаясь очистить апельсин, вгрызается в него зубами.
– Что было – то и купила! – огрызается Полина, которой было поручено перед самым началом сеанса ответственное задание: приобрести апельсины. Она, как и Катя, тоже впивается зубами в тонкую кожицу.
– Я уже вся не только в аромате, но и в соку, – жалобно стонет Катя и начинает тыльной стороной руки вытирать апельсиновый сок, струящийся по ее лицу. – Мать вашу за ногу, он же липкий!
– А теперь делим плод на дольки! – тем временем гремит завывающий голос Гуру. – Делим!.. И вот у нас на ладони раскрытый бутон. Закрываем глаза и ощущаем нежный аромат его внутреннего сока… Вдохните! Сильнее! Сильнее! – и он закатывает глаза.
По залу проносится громкий сап. Это сидящие на полу женщины начинают вдыхать в себя запах цитрусов.
– А у меня нос заложен, – слышу я чей-то голос.
– А воображение у тебя на что? – отвечает кто-то другой.
– Божественно! – слышу голос Полины.
– А теперь, – вкрадчиво произносит «двойник» Распутина, – возьмем одну дольку и положим себе в рот. Мммм… Ощущаете на языке его нежную влажность?.. Его сок?.. Его нежные ткани?.. Жуйте! – уже громче произносит он. – Вы должны извлечь всю сладкую и пряную оранжевость… Теперь глотаем и ощущаем, как долька скользит по нашему пищеводу…
Как приглашать…
– Ну, а как бы Вы решили пригласить понравившуюся Вам женщину к себе на ночь? – вопрошает секретарша у своего босса (очаровательного мужчины сорока лет, который настолько погряз в своей любви к работе, что, кажется, давно перестал интересоваться кем-либо).