Зарисовки.Сборник
Шрифт:
Утыкаюсь в монитор, в очередной раз пытаясь прогнать наваждение, и заставляю себя работать.
– Макс, – возникает на пороге Катерина, похерив мои планы на ударный труд, – пошли что покажу.
– Что?– любопытство никогда не дремлет.
В курилке Катерина, расстегнув блузку, демонстрирует мне полупрозрачную тряпочку, именуемую платьем.
– У нас корпоратив вечером, представляешь? Сразу после работы. Изверги. Ни прическу, ни макияж нет времени сделать. Вот, приходится в таких военно-полевых условиях выживать. Секси?
– Угу. Только вот шнуровку чуть отпусти, а то в кожу впивается. Давай помогу, – я с чистыми
Кое-как отделавшись от подруги, я забиваюсь в угол офиса и смотрю, как стремительно серый день перекрашивается в агрессивно-цветную ночь. А услужливое воображение рисует мне картинки, где Катенька, раскрасневшись от праздника и вина, утопает в жадных руках «цербера». И каждый новый мазок, добавляемый мною в это эпохальное полотно, отдается колющим чувством потери. Дурак. Как же я так умудрился? Хлопок двери глухо прокатывается по опустевшему зданию, вырывая меня из горестных размышлений. Надо идти домой. Я натягиваю куртку, наматываю бесконечный шарф и застываю перед зеркалом. На скуле начинает расцветать синяк. Мда… Вот он тебя и приласкал…
Открыв дверь, я застываю на пороге. «Цербер», явно с мороза, в припорошенной снегом дубленке, с пачкой сигарет в руке. А как же праздник и Катерина? Он делает шаг навстречу, вызывая острое желание отшатнуться в темное чрево офиса и забаррикадировать дверь изнутри.
– Больно? – встряхивает меня наполненный царапающим нервы хрипом голос. И горячие пальцы, коснувшись моей щеки, нежно оглаживают наметившийся синяк.
В груди, моментально отрубив мозг от реальности, тяжело отсчитывает секунды сердце, потом оно сжимается и толкает меня к нему. Стукнувшись носом в эту твердокаменную грудь, втянув запах сигарет и парфюма, чувствую, как руки жадно гуляют по моей спине, оглаживая и лаская, как в мою макушку, хрипло матерясь, шепчут нежности. Я обнимаю его за шею и целую куда-то в уголок рта, царапаясь о начинающую пробиваться щетину. Целую, ошалев от желания и страха. Целую, ни на секунду не выпуская шею, прижимаюсь плотнее. Мне мешают преграды из тяжелой зимней одежды, так хочется скорее добраться и почувствовать под пальцами правильную жесткость мужского тела. Я выдираю пуговицы из петелек, теряя часть по пути, пока он, спотыкаясь в темноте о стол, усаживает меня на него и стягивает шарф. Мои пальцы напарываются на грубую кожу и метал кобуры. «Цербер», что-то бормотнув, отстраняется от меня, тяжело дыша:
– Макс, погоди, нельзя так.
Я с трудом въезжаю в причину остановки и пытаюсь сфокусировать взгляд. «Цербер… – хочется заурчать мне. – Можно… тебе можно».
И внезапно оживает мое всегдашнее любопытство.
– А тебя вообще как зовут?
Должен же я знать, кого мне принесли «птицы счастья»?
Зимняя сказка (дополнительный квест)
Когда в последний выходной я его провожал до дома, казалось мне – все у нас будет. Конкретно не договаривались, когда встретимся, как дальше организуемся, но и прощаться не стали. Я ему подмигнул:
– До завтра!
Он в шарф нос спрятал и тихонько согласился:
– До завтра…
Макс
Можно долго и тщательно готовиться к стихийным бедствиям, но когда наступает час Х, на тебя все же сваливается беспомощность. Именно это чувство меня затопило, когда Милош, сверкнув улыбкой, разглядел меня в толпе встречающих и двинулся навстречу. Беспомощность перед прошлым, перед обаянием и напором, перед ураганом по имени Милош.
– Макс! – Милош, сграбастав меня в объятия, покрутил-потискал и наконец выпустил на волю. – Я устал как бангкокская проститутка на русский Новый год. Домой?
– Конечно, – покивал я ему, стараясь унять сбившийся сердечный ритм.
Чай давно остыл, а я молчал под бесперебойный, пересыпанный шуточками рассказ Милоша, не разрешая себе прикипеть взглядом к такому знакомому и незнакомому лицу.
Милош был моим многолетним наваждением, которое вроде бы должно было изжить себя, кануть в Лету. Но каждый раз при его появлении семена этого незабытого чувства стремились прорасти и оплести мою душу новыми цепкими побегами. Он изменился, в очередной раз встряхнув мою психику кардинальными переменами. И если раньше он предпочитал эпатаж во всех его проявлениях, то сейчас рядом со мной сидел холеный, утонченный, с ноткой богемности демон. Он даже в традиционной классике умудрился выглядеть почти порнографично.
– Макс? – отвлек он меня от соскальзывания по уже проторенной дорожке в состояние трепетного обожания. – Ты где летаешь?
– Извини. Прифигел от твоего внешнего вида. А где феерия и взрыв?
– Я стал дороже, – подмигнул мне мой личный демон-искуситель. – Ну все, пора на подзарядку, я в душ, потом спать. Ок?
– Да, конечно, – подкинуло меня пружинкой заботы. – Где что лежит, ты знаешь. Я закрою шторы и приготовлю постель.
Я прислушивался к шумевшей в душе воде и понимал, что для принятия важного решения у меня не так много времени. Итак… Да или нет? Милош все так же волнует меня, в этом его позиции не пошатнулись ни на миллиметр, но есть «цербер»… «Он не узнает…» – подло шевельнулась в подкорке мысль, заставляя поморщиться от мерзкого чувства лживой трусости. Нет? Да?
Я так погрузился в этическую проблему выбора, что когда мою шею обжег быстрый поцелуй и к спине прижалось обнаженное тело Милоша, вздрогнул и отшатнулся.
– Макс? – Милош удивленно приподнял бровь. – Что-то не так?
– Милош…
Он рухнул в постель, подгребая под себя горку подушек.
– Да или нет, Макс? – раздался его раздраженный голос, озвучивший вдруг мой неразрешимый вопрос.
– Нет.
Милош резко выдернул из-под меня край одеяла и, отвернувшись, раздраженно выдохнул.
– Милош, – виновато присев рядом, попытался я объяснить свой отказ. – Понимаешь…
– Не сейчас, Макс. Я хочу секса, а не душевных излияний.
Я, вздохнув, пристроился с краю кровати. Настроение Милоша целиком и полностью зависит от количества и качества секса, поэтому надо чуть-чуть подождать. И когда беспокойная дрема стала подкрадываться ко мне, мягко ступая кошачьим лапами, я услышал:
– У тебя кто-то есть?
Теперь можно.
Перекатившись под приподнятый край одеяла, я прижался к горячему телу и уткнулся носом в развернувшегося ко мне Милоша. Он, ероша короткий ежик на моем затылке, судя по всему, улыбался.
– Не знаю…
– То есть?
– Я не понимаю, что происходит. Мы работаем в одном здании. На Новый год все и произошло. И пока длились все эти праздники, все было хорошо. Но у них случился какой-то аврал, он пропал почти на три дня, потом улетел по делам, потом день рождения его друга… В общем, видимся мы только на работе, он мне улыбнется – и все. И я не понимаю, есть ли у нас что-то или это был просто праздничный загул.
– А как хочешь ты?
– А я хочу… да. Я, кажется, влюбился, Милош.