Зарисовки.Сборник
Шрифт:
Медленно-медленно протягиваю руку к застывшей стрекозе, стараясь не спугнуть это переливающееся чудо. Почти коснувшись легких крыльев, дергаюсь вслед за сорвавшейся с места добычей и падаю, стараясь зацепиться пальцами хоть за что-нибудь. И вместо банальной пикировки вниз бреющим полетом вспахиваю коленями асфальт. Больно! Так больно, что волна пронзительного рева моментально вырывается из моей груди, разрезая почти осязаемую тишину полуденного летнего двора. Подтянув колени, я с воем рассматриваю «смертельные раны».
– Не реви! – передо мной на
– Не могууу… – вою я, – меня накажут.
– За что? – недоумевает мальчик.
– За то, что упал. За то, что полез.
Тимур старше меня на несколько лет, у него две младшие сестры, и он, опекая их, невольно опекает и всю остальную мелочь. Это именно он вынужден доставать мячи из луж, выпутывать воздушных змеев из колючей акации, доставать котят с деревьев. Вот и сейчас уже по привычке он, осторожно дуя на ссадины, уговаривает меня:
– Терпи, ты же парень.
Я изо всех сил стиснув зубы и глотая слезы, цежу:
– Больно, не трогай.
– А я подую и поцелую, мигом пройдет.
И он начинает выбирать мелкие камешки, впившиеся в кожу, и налипший на содранные колени мусор, вытирая набухающие капли крови, выступающие из ранок. Уговаривает, утешает, дует и легонько покрывает поцелуями ободранные колени.
– Ну, вот и все, – Тимур аккуратно вытирает грязь по краям ранки и, подув еще, запечатывает слова утешения легким невесомым поцелуем. – Камикадзе. Ты зачем наверх полез?
– За стрекозо-оой, – икаю я, почти успокаиваясь.– За стрекозоооой…
Резко качнувшись, автобус останавливается, и я, выныривая в реальность из детских воспоминаний, пробираюсь к выходу. Даже холодный осенний дождь, моментально забравшийся под теплый шарф и щелкнувший по кончику носа ледяной каплей, не стирает теплой улыбки с моих губ.
Ошибочка
Желание надраться было чистым и не замутненным никакими разумными мыслями и муками совести. Да! И еще потрахаться. А уебищно упрямые бруталы пусть идут в… лесом. Я даже волшебный клубочек дам, что бы не заплутал ненароком. Как он сказал? Он – свободный человек и не должен отчитываться передо мной за каждый вдох и выдох? И не надо. У нас все взаимно. Я тоже никому ничего не должен. Потом на досуге обменяемся мемуарами… Кинув еще раз критический взгляд в зеркало, я одобрил увиденное. Покрутившись, оценил филейную часть и пОшло подмигивающую подвеску в пупке, заметил на загривке начинающие зацветать укусы. Твою ж мать! Спиногрыз хренов, опять пометил! Ничего, мы это тавро собственника под шарф спрячем, так даже круче смотрится. Ну все, погнали.
Клуб встретил меня басами, которые, кажется, тонули в задымленном помещении. Пробираясь сквозь танцующее море, я подводил итог: пару раз меня уже успели пощупать, пару раз прижать – вечер должен получиться. Внезапно меня сгребли и, прикусив ухо, зашипели:
– А мы свободные люди, друг перед другом не отчитываемся!
– Уау! – пропела моя подруга. – Да ты никак решил тряхнуть стариной, птенчик? Это дело надо запить, – она потащила меня к бару.
Критически оглядев линейку шотов, проглоченных мной за минуту, спросила:
– Семейные разногласия?
Я, гордо задрав подбородок, попытался выдать что-нибудь этакое, но алкоголь, обрадованный пустотой моего желудка, резво ринулся наводить порядок. И я лишь счастливо засиял ей пьяной улыбкой.
– Мда, пьешь ты все так же – все сразу и наповал. Давай, пожалуйся мамочке, – и Динка, обхватив меня за шею, ткнула носом в свой роскошный третий. Повозив там моей мордочкой и вытерев тонну блеска, которым щедро снабжала декольте, наконец отпустила.
– Блядь, Дин, у меня теперь моська в ультрафиолете сияет, как твои буфера.
– Мда, это серьезно, – констатировала Динка. В ответ я выбесился и прошипел:
– Что хочу, то и делаю!
– Ну да, ну да, ты у нас мальчик взрослый, проебать свое счастье можешь и без чужой помощи.
– Да что б ты понимала! – взорвался я. – И не тебе, переимевшей половину вашей розовой шоблы, мне морали читать, – буйствовал во мне алкоголь.
– Я это не пью.
– Вас угощают.
– Ссора с девушкой? – кивнул он мне на танцпол, где отжигала Динка, нагло прижимая к себе интересную блонди.
Что-то было не так. Но я, одурманенный алкоголем, не смог вычленить, что меня смутило, поэтому расцвел улыбкой и сообщил:
– Неееее… Динка просто друг, понимаешь? Мне нравятся более… – и я подарил откровенно ебущий взгляд парню, – брутальные.
– Понимаю, – нервно облизав губы, согласился тот.
Я, вылакав предложенный коктейль, вопросительно уставился на него. Не тормози! Блин!
– Еще один мохито, – кивнул он бармену и потом пододвинул стакан ко мне.
– А ты? – настороженно склонил я голову.
– А я, если честно, не первый час тут и это уже, пожалуй, перебор.
– Тогда чего стоим? Кого ждем? – я притянул парня за шею и впился поцелуем в губы. Парень вздрогнул и как-то помявшись уступил.
– Ты меня не хочешь? – нахмурился я.
– Неожиданно просто. Вот так с разбега.
– А мы кого-то ждем? Третий нужен? – алкоголь во мне вынес планку морали далеко за границы сознания.
– Ты пасс? – надо же прояснить ситуацию.
– Нет, – удивился парень, – актив.
– Т-ты парень! – обвиняющее ткнул он в меня пальцем.
– Бля… ну да! А ты чего ждал в гей-клубе?
– Ждала!
– Че?
– Ждала, говорю! Я девушка.
Я, охренев, сполз по стеночке на пол.
– Охуеть! – выдавил я из себя. – Покажи! А где сиськи? И все такое?
– Ну знаешь! – вспыхнула она. – Ты тоже мало на мальчика похож. Такой стопроцентный сладенький дайк.
– Ыыыыыыы… – согнулся я в истерическом смехе, растирая тушь от выступивших слез. – Это, если че, мой первый гетеросексуальный опыт. Реально пить надо меньше.