Зарисовки.Сборник
Шрифт:
– Бля, я тебе зуб даю – пидарок, – обратился один к другому, как будто меня тут не было. – Слышь, ты, – это уже мне. – Ну-ка иди сюда.
Я разглядывал их, застыв от приступа паники. Вытянувшиеся голенастые подростки. Лет шестнадцать. Пьяные и агрессивные. Ими движет желание доказать друг другу собственную невъебенность, и поэтому договориться у меня с ними не получится.
– Иди сюда, тебе сказано. Отсосешь как надо, и тебе хорошо, и нам приятно, – под пьяный гогот они двинулись ко мне.
Из тени подъезда выходит Вик. Танцующей походкой направляется навстречу подросткам. Не тратя время
– А ты хорошенький, – хмыкает он ему в лицо. – Это тебя интересуют однополые отношения? Так давай снимай штанишки, всажу по самые помидоры.
Парень, уже растеряв весь свой задор, испугано брыкается. Его друг тихонько сваливает. Мда, а ситуация-то в корне поменялась.
– Темик, как ты думаешь, что можно сделать с этим симпатяшкой? – издеваясь над подростком, тянет Вик.
– Не надо, – вырывается у меня. – Вик, пожалуйста.
– Добрый ты, Темик, а они тебя бы не пожалели.
Но отпускать подростка он не спешит. Тот жалко лепечет что-то в свое оправдание, хмель с него как рукой сняло. Вик жестко перехватывает подбородок и задирает его вверх. Дальше моя челюсть следует проторенным маршрутом на бренную землю. А Вик впивается жестким поцелуем в губы подростка. Потом отстраняется от него и, выпуская из рук, с преувеличенным вниманием оправляет одежду на парне.
– Бойся своих желаний, малыш, в следующий раз они могут сбыться более масштабно.
Подросток пятится назад с перекошенным лицом. Я стою в полнейшем ахуе, а Вик лениво раскуривает еще одну сигарету. После того, как мы остаемся вдвоем, он поворачивается ко мне и улыбаясь говорит:
– Я надеюсь, этот маленький инцидент останется между нами?
Я послушно киваю и кожей чувствую, что за притворной лаской скрывается вполне реальная угроза.
4
Дома, измучив подушку, я так и не смог уснуть. Сцена поцелуя будила самые темные фантазии в моем воспаленном воображении, я почти завидовал тому подростку. Швырнув замученную подушку в стену, я зарылся с головой под одеяло. Пытаясь спрятаться от своих собственных желаний и подальше запихивая мысль о том, что, может быть, Вик… Да нет. У него же красавица Викуля. Девушка, за которую большая половина универа душу продаст. Да, девушка. И укусы на шее. Не Викулины. Черт! Черт! Черт!
Уснуть так и не получилось. Утром, раздраженный и вымотанный ночными метаниями, я ехал в университет. Водитель отца косился на меня в зеркало заднего вида.
– Темик, у тебя проблемы?
– А? – подвис я.
– Ты пришел поздно ночью, сегодня с утра как пыльным мешком прихлопнутый. Если проблемы, скажи.
– Нет. Нет. Это так, мелочи. Доклад. Я вчера допоздна готовил доклад у однокурсника. Не выспался.
– Как знаешь.
Надо вести себя более адекватно. Но как? Если на твоих глазах Вик играя целует парня? А еще и доклад. Для меня целая мука выступать с докладом перед аудиторией. Чаще всего я, упираясь взглядом в писанину, бубню его себе под нос, мечтая провалиться сквозь землю. Меня никто, естественно, не слушает, ни однокурсники, ни препод. Но доклад с Виком не пройдет по этой же схеме. Он обожает быть в центре всеобщего внимания. И превращает свои доклады в настоящее шоу или втягивает в дискуссию курс. Такого количества внимания моя травмированная психика просто не вынесет. Может, сбежать? Что хуже – злой Вик или восемьдесят минут унижения? Злой Вик однозначно хуже. Вздохнув, я поплелся на пару. Забившись в самый дальний конец аудитории, я молил о чуде. Пусть произойдет хоть что, но минует меня этот долбанный доклад. Чуда не случилось. И вот я вынужден стоять на фоне блистающего Вика, он вытянул этот чертов доклад почти сам. Препод остался доволен, но не мной. Поэтому я, залившись румянцем и стараясь спрятаться за челкой, отвечал на дополнительные вопросы.
– Артем, у меня ощущение, что вы идете бонусом к докладу. Вы принимали участие в его подготовке?
– Принимал, – Вик становится за моей спиной. – Равное участие. Вы же будете оценивать работу, а не свойства характера?
– Ну что ж, Артем. У вашего адвоката весомые доводы, и посему ставлю отлично. Но мало сделать работу, надо уметь ее подать, иначе из вас никогда не получится архитектор.
Я с недоверием воззрился на препода. Ни фига себе! Отлично? Я не ослышался? Это приятно, оказывается. И я расцвел счастливой улыбкой, благодарно оглядываясь на Вика. Тот вопросительно изогнул бровь. Черт! Ну как у него так получается? Я потопал на место и до конца пары пребывал просто в восторге. Даже весь ужас выступления перед аудиторией как-то развеялся и оставил после себя приятное чувство удовлетворения.
– Темик,– рядом со мной после звонка с пары пристроился Вик. – У меня к тебе нескромное предложение.
– К-к-какое? – паника опять подхватила меня и закружила. Я до белых костяшек сжал в руках авторучку.
– Темик, почему ты меня боишься? – рука Вика накрыла мои сжатые пальцы, поглаживая.
– Я не боюсь,– выдохнул я, заливаясь румянцем. – Я просто…
Договорить я не смог. Все мысли вымыло из моей головы под действием нехитрых прикосновений Вика. Он мягко подушечками пальцев поглаживал мои пальцы.
– Темик, ты просто что? – Вик забрал из моих рук почти раздавленную ручку.
– Я тебя хочу, – ой, это я сейчас что сказал?
– Неожиданно.
– Извини, – я готов был тут же отдать концы.
– Темик, ты же не любишь кофе?
– Нет, – сбитый с толку, я рискнул посмотреть на Вика. Он что, не собирается меня прям тут же похоронить?
– А чай? Какой чай ты любишь?
– С лимоном и медом, – вконец дезориентированный, прошептал я в ответ.
– Меда у меня нет, а лимон есть. Пошли покупать мед?
Единственное, на что я был способен, это механически выполнять просьбы Вика. Думать? Как это – думать, я забыл вообще. Поэтому молча встал и собрал вещи. Так же молча шел с ним рядом. Молча покивал в магазине, когда он выбрал липовый мед. И вот сейчас молча созерцаю, как Вик заваривает чай. Тоненько нарезает лимон, открывает баночку с ароматным медом. Наконец, он ставит передо мной чашку с горячим чаем, пододвигает тарелочку с лимоном и мед.
– Темик?
– А? – невероятным усилием я преодолеваю ступор.