Зарницы смуты
Шрифт:
— Или небольшая речушка, в которой водятся самые большие в обжитых землях раки, — закончил за нее я. — Нет, Тай, то, что предлагаешь ты — захватывающая авантюра. Знаешь, моя жизнь всегда была похожа на сточную яму. Но теперь все изменилось. У меня есть друг, которому нужна помощь, есть девушка, к которой хочу вернуться, когда закончится все это. Не знаю, примет ли она меня, да и не хочу знать раньше времени! Ринуться в рискованное путешествие сейчас — непростительная глупость.
— Дело твое, — она встала и отряхнула снег с подола шерстяной юбки. — Пообещай мне лишь одно — открой этот конверт, когда окажешься на маяке.
Тай
— Знала, что я откажусь?
— Вы, парни, чересчур здравомыслящие для путешествий со мною, — она улыбнулась. — А я слишком люблю интриги и врать. Вранье — это всегда весело. Постарайся успокоить мастеров. Камень, как мне кажется, им больше не понадобится.
Утром, после того, как за завтраком вдоволь наслушались возмущенных криков от Деррика и Тария, мы грузили вещи в повозку. Конечно, всем хотелось еще на денек-другой задержаться в трактире, поспать на нормальных кроватях и отмокнуть как следует в чане с душистой водой, пахнущей хвоей, но следовало спешить. Если до метелей не успеем добраться в столицу севера, придется туго.
Лоббер ходил мрачный, разговаривал неохотно и всячески старался показать, что ему поступок Тайдеоны совершенно непонятен. Когда он в очередной раз разразился ливнем вопросов, ответы на которые никто из нас не знал и знать не мог, Призрак посоветовал колдуну заткнуться и выбросить из повозки вещи сбежавшей девушки.
— На кой черт нам два сундука цветастых платьев и белья? — воскликнул он, выталкивая ногой шкатулку с ароматными притираниями. — Нисси, тебе нужно что-нибудь из этого барахла?
Молоденькая колдунья, напуганная его перекошенной рожей, лишь пискнула нечто невразумительное в ответ и поспешила скрыться с глаз долой.
— Дались ей эти розы… — бурчал под нос Солье, устраиваясь на откидной лавчонке. — Ее мать меня убьет.
— Чего? — недоуменно уставился на него Мелгер.
— Мать Тайдеоны, — неохотно пояснил тот. — В прошлый раз, когда чета Халбиб приезжала на остров университета, я обещал, что присмотрю за их дочерью. А теперь Тай сбежала, выставив меня простофилей.
— Скажу по секрету, — поделился только что забравшийся в повозку Призрак, — ты и им и являешься. Иначе не связался бы с такой оторвой. Ладно уж… Трогай, брат Лавитри! Зима нас ждать не станет.
Скрипя колесами, наша кибитка покатилась по дороге.
Утро выдалось солнечным, но морозным и ветреным. Яркие золотые блики играли на белоснежном покрове, покрывшем равнину и протянувшиеся по обе стороны тракта поля. Пару раз я замечал кособокие очертания пирамид орров, возле одной даже стояла запряженная телега, а снег вокруг постройки оказался расчищен. Изредка попадались оставленные до весны фермы и пасеки, утопающие в рыхлых сугробах. Домики здесь были совершенно непохожими на те, что в лордствах или же на западе. Глинобитные, крытые соломой и беленые мелом, они выглядели непритязательно, но казались на диво уютными.
Скоро поля и поселения земледельцев сменились реденькими полесьями, потом потянулись настоящие буреломы, где даже просвета между старыми, поросшими мхом и лишайником стволами видно не было.
— Не люблю север, — вздохнул Тарий, которого
— А Тай сейчас где-то бредет одна-одинешенька, — вздохнул Лоббер, глядя в затянутое бычьим пузырем окно. — А если на нее нападут разбойники?
— Она просто превратит их в головешки, и делу конец, — усмехнулся Лавитри. — За девушку, почему-то, не сильно переживаю. Наглости и изворотливости у нее на семерых хватит, а колдовской силы даже больше, чем нужно.
Я им про конверт пока не рассказывал. Мало ли, что в нем? Тайдеона — заядлая интриганка. Но мне она по-прежнему была симпатична, и помешать ей, проявив нетерпеливость сейчас, не хотелось.
Две недели мы провели в пути. Ночи пережидали в повозке, тесно прижавшись друг к другу и закутавшись в одеяла. Нам не очень везло, и на большие поселения и постоялые дворы натыкались либо утром, либо днем — когда толку особого от них не было. Зато не пришлось всю дорогу жевать вяленое мясо и грызть сухари: в деревнях и мелких городках разживались курятиной, которую здесь любили и готовили так, что пальчики оближешь; чесночными супами и, самая большая удача, кукурузной водкой.
В пути нас настигли неприятные слухи. Поговаривали, что во время последней зимней охоты, ежегодно устраиваемой царем, едва не погиб наследник. Здесь, правда, к единому мнению рассказчики не приходили: то ли лось сшиб Эринвальда с коня, то ли, во что верилось с трудом, скакуна убили стрелой; еще что-то говорили о колдунах, но это справедливо сочли враками. Царевич отделался ушибами и ссадинами, но суеверный северный народ мигом возроптал — плохой знак! Боги шлют предупреждение смертным. Царю следует наследника беречь, а не таскать за собой по лесам да лугам, где подкарауливает смерть. В этом-то и крылась еще одна особенность Хеленнвейса — самодержец здесь… если не собственность народа, то очень близок к этому понятию. В любой день, ночью или ранним утром, подданные вправе позвать его на лобное место, где каждый может задать все интересующие вопросы или же дать совет.
Вопреки опасениям, метели не торопились заваливать землю снегом. Скорее даже наоборот — сделалось чуточку теплее, и на тракте, заботливо расчищаемом оррами, осталась лишь тонкая наледь.
— Как раз поспеем к празднику Меда и Пряников, — усмехался Призрак, глядя на тянущиеся вдоль дороги насыпи щебня. — Мы уже находимся неподалеку от бассейна руд. Видите, сколько щебенки? Это оррам оставляют, чтобы могли в дело пустить, когда тракт латают. Эх, с удовольствием заглянул бы в Кворд, повидать приятелей, да вот только неохота рисковать.
— Может, поедем по Старому тракту? — предложил Тарий. В этот раз править лошадьми выпало Мелгеру, поэтому оба друга находились в повозке. — Пока не метет, можно выиграть еще недельку-другую.
— Опасно, — многозначительно ответил Деррик. — Слишком много дикой земли придется пересечь.
— И?.. — непонимающе вскинул бровь Лавитри. — Зато там Бор и Ставень вдоль дороги, обе крепости имеют гарнизоны в полсотни человек в каждом, и монастырь блаженного Эрхаруса. Что тебя пугает?
— Мы не знаем, где еще могу оказаться статуи. Почему-то мне кажется, что местность, где почти не осталось поселений, идеально подходит для площадки «перехода».