"Зарубежная фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Нам подойдут, — ответила Идаан и отворила ставни. Великая башня, тюрьма Оты Мати, стояла как чернильная черта, проведенная по воздуху. Адра подошел к окну.
— Надо было кому-то из нас проследить, — вздохнула Идаан. — Если утром выскочку найдут на месте…
— Не найдут. Отцовские наемники — опытные воины.
— Не нравятся мне наемники, — сказала Идаан. — Если мы смогли их купить, смогут и другие.
— Это воины, а не шлюхи, — ответил Адра. — Они заключили сделку и доведут ее до конца. Им важна репутация.
У них было пять источников
В комнате было светло только у окна, а все остальное погрузилось в темноту. Адра накинул поверх халата плащ с капюшоном. Идаан вновь вспомнила, как сидела над пропастью и чувствовала толчки ветра. Ее теперешние ощущения были схожи с теми; правда, угроза собственной жизни не вызывала такой гадливости.
— Он бы сам этого хотел, — прошептала Идаан. — Если бы он догадался, что мы задумали, он бы разрешил. Ты знаешь.
— Да, Идаан-кя. Знаю.
— Жить в такой слабости позорно. Двор перестал его уважать. Не подобает хаю так умирать.
Адра достал тонкий черненый нож — шириной с палец и почти такой же длины, — вздохнул и расправил плечи. Желудок Идаан поднялся к горлу.
— Я хочу пойти с тобой!
— Идаан-кя, мы уже все обсудили. Ты ждешь здесь на случай, если кто-то явится. Тебе нужно будет убедить их, что я тут, с тобой.
— Никто не придет. А он мой отец.
— Тем более тебе лучше остаться.
Идаан придвинулась к нему, тронула за руку, как нищий, который просит милостыню. Она задрожала и разозлилась на себя за это, но не смогла унять дрожь. Глаза Адры были неподвижными и холодными, как галька. Она вспомнила Даната, каким тот вернулся с юга. Ей тогда показалось, что он заболел, а причина была такой же. Данат стал убийцей, он убил человека, которого уважал и любил. Теперь у Адры были такие же глаза и такой же вид — словно его вот-вот вытошнит. Он улыбнулся, и Идаан увидела в нем решимость. Теперь его не остановить никакими словами. Камень брошен, и даже самое сильное желание не вернет его в руку.
— Я люблю тебя, Идаан-кя, — произнес Адра голосом холодным, как могильная плита. — Я всегда тебя любил. С нашего первого поцелуя. Даже когда ты меня ранишь — а ты ранишь меня сильнее, чем кто-либо на свете, — я люблю тебя.
Он лгал. Как она лгала, что ее отец будет рад смерти. Он хотел, чтобы это было правдой. И Идаан хотела того же. Она отступила и приняла позу благодарности. Адра подошел к двери, обернулся, кивнул и исчез.
Идаан сидела в темноте, обняв себя за плечи, и смотрела в никуда. Ночь казалась ненастоящей и в то же время реальной, ужасным кошмаром. Ночь давила на нее, как рука
Еще не поздно! Можно позвать охрану. Или Даната. Или остановить нож своим телом… Идаан сидела тихо, боясь вздохнуть, и вспоминала церемонию своей десятой зимы, на следующий год после смерти матери. Отец держал ее рядом с собой на протяжении всего ритуала. Ей так наскучили торжественные поздравления и прошения, что она в конце концов расплакалась. Потом она вспомнила обед с послом из Западных земель, когда отец заставил ее сидеть на жестком деревянном стуле и глотать холодную бобовую похлебку, от которой ее чуть не вырвало. А она должна была вежливо улыбаться западнику, который угостил их своей едой.
Она поискала в памяти хоть одну улыбку или объятие, хоть одно мгновение, про которое могла бы сказать: «Вот откуда я знаю, что он любил меня». Синий шелк трепетал на ветру. Пламя мигало, затухало и снова оживало. Ведь должно быть такое мгновение! Если отец так сильно желает ей счастья теперь, должны найтись намеки на это и в прошлом…
Идаан закачалась вперед-назад. Услышав шорох за дверью, она в панике подскочила, начала озираться: чем объяснить отсутствие Адры?
Вошел он сам, и по его глазам Идаан поняла: все кончилось.
Адра стащил с себя плащ, уронил под ноги. Яркие одежды выглядели неуместно, как бабочка в мясной лавке. Его лицо окаменело.
— Ты все сделал, — сказала Идаан.
Через целых два вдоха и выдоха он кивнул. Она ощутила одновременно отчаяние и облегчение.
Преодолев внезапную тяжесть в теле, Идаан подошла к Адре, вытащила из-за его пояса нож в мягком кожаном чехле и уронила на пол. Адра не пытался ей помешать.
— Хуже нам не будет, — проговорила она. — Сейчас было самое ужасное.
— Он так и не проснулся. Лекарства для сна… Он не проснулся.
— Хорошо.
На лице Адры медленно возникла безумная ухмылка, растянула губы до бледности; в глазах загорелся жестокий жар — то ли гнев, то ли одержимость. Он взял ее за плечи и притянул к себе. Его поцелуй был нежен и груб. Идаан показалось, что сейчас Адра ее разденет и увлечет в постель как бы в насмешку над их мнимой ночью утех. Она прижала к нему ладонь и с удивлением обнаружила, что в нем нет желания. Адра медленно и спокойно стиснул ее руку до синяков и отстранил от себя.
— Я сделал это ради тебя. Ради тебя! Понимаешь?
— Понимаю.
— Больше никогда ничего у меня не проси, — сказал он, выпустил ее и отвернулся. — Теперь до самой смерти ты у меня в долгу, а я тебе не должен ничего.
— За то, что ты убил моего отца? — резко спросила она.
— За то, что я принес тебе в жертву.
Лицо Идаан покраснело, руки сжались в кулаки. Адра ушел в другую комнату, и было слышно, как его одежды падают на каменный пол. Потом скрипнула кровать.
Всю жизнь она будет замужем за этим человеком. И каждое мгновение этой жизни будет напоено ядом. Адра никогда не простит ее, а она не перестанет его ненавидеть. Они сойдут в могилу, впившись зубами друг другу в горло.