"Зарубежная фантастика 2024-4" Цикл "Люди льда". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Да. Я понимаю это так, что старый отец был здесь как раз тогда, когда у дочери родился ребенок.
— Тогда это, пожалуй, не он… — сказала задумчиво Белинда.
— Да, — согласился ленсман. — Старый человек не похож на того, кто приходит и избивает до смерти. Он может только печалиться. Я также не верю, что это Вильяр Линд из рода Людей Льда.
— О! — просияла Белинда.
Ленсман улыбнулся, глядя на ее открытую радость.
— Ты понимаешь, такая трепка, которую Абрахамсен получил от Вильяра, была вполне достаточной. Вильяр
— Но вы держите его в тюрьме.
— Да, а что мне было делать? Он единственный подозреваемый. А кроме того, нотариус хотел его там держать. Хотел попытаться выжать из него еще какое-то признание.
Белинда вся сжалась.
— Может быть, ты что-то об этом знаешь? — сказал ленсман с легкой угрозой в голосе. Она вздрогнула.
— Я? Нет. Нет, решительно нет!
Ленсман бросил на нее многозначительный взгляд. Он мог бы надавить на маленькую лгунью сильнее, но чувствовал, что это было бы нехорошо. Она была так безгранично преданна и была таким слабым звеном в бастионе Вильяра, что это было бы все равно, что стрелять в маленького доброго зайчонка. Ленсман не мог ничего поделать: ему нравился как Вильяр, так и это доверчивое маленькое создание, а Герберт Абрахамсен и его страшная мать внушали отвращение. Однако нельзя было принимать во внимание личное чувство.
— Значит, вы полагаете, что это мстили родственники матери ребенка из Кристиании? — спросила Белинда, чтобы уйти от опасной темы Драммена и Маркуса Тране.
— У такого мужчины, как Герберт Абрахамсен, было явно много врагов. Но вполне допустимо, что это касалось ребенка. Насколько я мог понять из дневника, женщина, родившая ребенка, была замужем. И можно себе представить, что супруг совсем не был рад этому.
— Но его имя неизвестно.
— Имя, правда, нет. Но мне стоит только просмотреть сведения, касающиеся рода занятий и связей Абрахамсена…
— В таком случае… Вильяра выпустят?
— Я думаю, его выпустят через несколько дней. Он будет у вас Гростенсхольме в канун праздника.
Белинда повернулась вперед. Спина прямая, как свечка, а руки блаженно сложила на коленях.
Ей не хотелось думать о том, как бы все обернулось, не найди она этот дневник. Или если бы Кари не призналась, что солгала.
Между тем в Гростенсхольме Хейке имел серьезный разговор с Вингой.
— Мой дорогой, тут не о чем говорить, — сказала Винга беспечно.
Хейке ударил кулаком по столу так, что это отозвалось эхом по всей комнате.
— В моем доме я не желаю терпеть наигранного героизма! Я сам врач, и чтобы мои ближайшие родственники мне не доверяли! Как ты себя чувствуешь? Давно ли ты испытываешь боль?
Винга пожала плечами.
— Уверяю тебя, ничего нет. Иногда немного болит в груди. Усталость. Ничего такого, чтобы беспокоить тебя. Страх привел его в бешенство.
— Эта проклятая
— Фу, — произнесла она и опустила встревоженный взгляд. — Ты же знаешь, как обстоят дела. Я не тебе пускаю пыль в глаза, а самой себе.
— Да, я это понимаю. Теперь расскажи!
— Да, но это так незначительно. Иногда я ощущала несильную боль, но я не обращала на это внимание, считая это судорогой или объясняя дурной пищей или чем-то еще. Я уверена, Хейке, что ничего серьезного нет.
— Я тоже, — сказал он почти свирепо. — А теперь я хочу тебя осмотреть. Для уверенности.
Она собственно, была за это даже благодарна.
— Чудесно, что можно на кого-то переложить ответственность, — улыбнулась она.
Пока он досконально обследовал ее в их спальне, она сказала:
— Как ты полагаешь, что там у Вильяра в Драммене?
Они оба были уверены в том, что Вильяр и Белинда были прошлым вечером в Драммене. Никто не мог лгать так неестественно, как Белинда.
— Не знаю, не понимаю этого. Мы ведь можем предполагать, что он бывал именно там всякий раз во время своих поездок верхом.
— Не всегда. Иногда он отлучался на слишком короткое время, чтобы успеть съездить туда и вернуться.
— Да, пожалуй это так. Нет, Винга, я не могу найти у тебя ничего особенного. Но давай-ка проведем интенсивный курс лечения, на всякий случай! В значительной степени для профилактики.
— Это ведь не может повредить, — сказала она так же легкомысленно, как и раньше. — Сколько я должна за обследование?
— Крепкое объятие.
Некоторое время они постояли, тесно прижавшись друг к другу, в полной тишине. Затем они услышали, как к усадьбе подъезжает экипаж. Это приехал ленсман с Белиндой.
В этот вечер Белинда навестила Вильяра, сидевшего под арестом. Он был оживлен и казался довольным тем, что она пришла. После того как она рассказала о светлых перспективах на будущее, о том, что скоро его, видимо, освободят, он сказал:
— Белинда, а теперь ты должна постараться. Я могу положиться только на тебя…
Она с готовностью кивнула. Ее лицо застыло от напряженного ожидания. Вильяр понизил голос до шепота. Они стояли по разные стороны небольшой решетки в дверях.
— Ты помнишь, что я получил в Драммене кое-какие бумаги?
— Да-да.
— Я засунул их в карман моего пальто, висящего в холле в Гростенсхольме. Темное пальто из грубой ткани, оно висит справа от двери. Ты должна взять их и пойти к одному человеку в деревне. Ему ты должна сказать, что я не буду приходить на встречи довольно долго. Потому что нахожусь под подозрением и не должен их выдать.
— Понимаю. Я сделаю все. В этот же вечер?
— Нет, это бы выглядело странным. Сходи завтра в первой половине дня, но чтобы никто не видел, куда идешь!