Зарубежная мифология

Най Джоди Линн

– Этому станку больше сотни лет, – сообщила миссис Маклеод без всякого вступления. Голос у нее был очень внятный и низкий. – Его еще отец мой построил. Конечно, за эти годы кое-какие детали сносились и их пришлось поменять. Работает он так.

Старуха протянула руки к нескольким веревкам, натянутым у нее над головой, и принялась дергать одну за другой не глядя – ее руки были так привычны к этой работе, что ей не нужно было туда смотреть. В ответ отполированные челноки забегали взад-вперед по основе.

– Чудесно! – восхитилась миссис

Тернер. – И что же, вы все эти ткани сами делаете?

– А как же! – улыбнулась миссис Маклеод. – Когда я хорошо работаю, то успеваю соткать два куска за неделю.

– Это разве много? – Кейт нахмурился, глядя на груды тканей. – У вас, наверно, ушла уйма времени на то, чтобы все это соткать?

– В куске – ярдов семьдесят – восемьдесят, парнишка, – сказала ткачиха, насмешливо щурясь.

У Кейта глаза на лоб полезли.

– Ух ты! Извините, сболтнул сдуру.

– А узоры вы все сами придумываете? – спросила миссис Тернер, деловито перебирая ткани. Старуха кивнула. – Потрясающе! Миссис Маклеод, у вас прекрасное чувство цвета. А почем вы берете за ярд?

Англичанка ворочала рулоны, вытягивала на свет концы ткани, чтобы лучше рассмотреть цвета. Диана присоединилась к ней, громко восторгаясь разнообразием узоров и оттенков. Холл вступил в разговор и принялся выспрашивать рецепты натуральных красителей. Кейт решил не путаться под ногами. Он отошел подальше, сфотографировал женщин, а потом отвернулся, чтобы заснять противоположный конец мастерской. Обернувшись обратно, чтобы сфотографировать станок в другом ракурсе, он, к изумлению своему, обнаружил, что ткачиха уже не сидит за работой, а подошла к нему. Он хотел снять ее вблизи, но что-то в ее лице его остановило. Некоторое время ткачиха разглядывала его, а Кейт ждал.

– Досталось тебе от фей, парень, – сказала она наконец.

У Кейта отвисла челюсть.

– Откуда вы знаете?

– Знаки на тебе вижу. Ведь мы, ткачи, – мы тоже по-своему творцы. Мы сидим и видим нити, которые вплетаются в судьбы вокруг нас. Твоя судьба порядком запуталась.

– Как колтуны, что заплетают эльфы? – спросил Кейт.

– Ну да, вроде того. Что, небось, сунул нос куда не следовало, а?

– Ну да, похоже на то, – смиренно признался Кейт. Ему вспомнился мерзкий голос бодаха, и его передернуло.

– И что же он тебе сделал? Ладно, ладно, помалкивай, – сказала старуха, тряхнув головой, прежде чем он принялся объяснять. – Ты, небось, и сказать-то не можешь.

Кейт, избавясь от необходимости придумывать, как рассказать о проклятии, не спотыкаясь на каждом шагу, вздохнул с облегчением. Старуха окинула его взглядом и обмотала свою широкую ладонь тканью его куртки. Потом подвела его к рабочему столу и принялась свободной рукой рыться в клочках непряденой шерсти и обрывках пряжи. При этом она говорила и говорила, не закрывая рта.

– Ну, может, со временем оно и повыветрится. А до тех пор ходи прямыми путями. Однако если тебе непременно надо крутить хвосты тиграм, то, пожалуй,

тебе потребуется защита попрочнее твоей собственной. Конечно, может статься, я запираю ворота, когда лошадь уже сбежала, но как знать, а вдруг пригодится! А ты вечно лезешь в такие места, уж я вижу.

Тут она отпустила Кейта и вытянула из кучи три пряди крашеной шерсти разных цветов. Зажав концы безымянными пальцами, она принялась крутить и сплетать их, пока не получился плотный жгут с замысловатым узором. Старуха завязала его в узел.

– Вот, на тебе, носи на шее. Только раздобудь себе ладанку, чтоб не потерять.

– А обычная маленькая сумочка подойдет? – спросил Кейт, стиснув в кулаке комочек шерсти.

– Да все что угодно подойдет. Погоди-ка малость, – сказала старуха, когда он уже повернулся, чтобы уйти. Голос ее звучал несколько обиженно. Кейт обернулся к ней, удивленный. – Нешто ты не собирался меня сфотографировать?

Кейт просиял и принялся перематывать пленку.

– Собирался, конечно! Я просто не знал, разрешите вы или нет. Улыбайтесь! Сейчас отсюда вылетит птичка!

– Ворона, – сурово сказала старуха, но глаза ее спрятались в сеточке веселых морщинок. – Экая ты мартышка! Я таких немало повидала за свои семьдесят девять лет. Ну, ступай с богом!

Она протянула Кейту руку. Широкие, крепкие пальцы ткачихи стиснули руку студента, точно медвежий капкан. Кейт изо всех сил постарался не поморщиться.

– И смотри не тревожь больше гнезда Малого народца! – предупредила она его шепотом, так, чтобы миссис Тернер, стоявшая в нескольких шагах, ничего не услыхала. – Эта моя нитка от чар тебя убережет, а от собственной дурости – нет!

Кейт потеребил в кармане шерстяной оберег.

– Ладно, не буду. Обещаю.

– То-то же, – сказала миссис Маклеод. – Ну что, барышни, нашли себе что-нибудь?

– Кейт! – воскликнула Диана, ухватив его за рукав и сунув ему под нос охапку твида сине-зелено-бежевого цвета. – Вот оно! Эта ткань – идеальная! В смысле, представь себе костюм из такой ткани. Мои сестрицы помрут от зависти!

Кейт хмыкнул и достал бумажник.

– Главное, чтобы они меня не убили.

Получив деньги и отмерив ткани, миссис Маклеод снова села за станок и потянулась к веревкам. Челноки опять пустились в пляс. Кейт попытался было на прощание сказать нечто благодарственное, но Диана подхватила его под руку и утащила из мастерской.

Глава 22

В последний вечер тура компания «Эдьюкатурз» обычно устраивала каждой группе торжественный прощальный обед. Автобус доставил туристов, профессора Паркера и всех его сотрудников, а также Диану и Мастера, одетых в лучшее, что у них было, в отель в Сторноуэе, который прежде им ни разу на глаза не попадался. Холл с Мастером были, как водится, в головных уборах. Кейт узнал широкополую шляпу, в которой он уже однажды видел рыжего наставника дома, в Мидвестерне.