Зарубежный криминальный роман
Шрифт:
Лона понимала, что сбывается одно из самых заветных желаний Сары — очутиться вне стен этой больницы.
Когда в назначенное время Мэнеринг приехал к лорду Джентиану, то застал его сидящим за огромным письменным столом в библиотеке. Было ровно два часа пятнадцать минут. Проводил его сюда Орд, а за ними шел дворецкий. Поднос с кофе стоял на углу письменного стола, а не на кофейном столике, за которым вчера сидела Лона. Орд выглядел толще и неопрятнее, чем обычно. Губы его непрестанно двигались. Казалось, он порывался что-то сказать, но не решался, вероятно, из-за страха перед своим дядей.
— Добрый день,
Орд пробурчал что-то вроде того, что ему наплевать, что думает об этом Мэнеринг.
— Нет, я даже рад этому, — ответил Мэнеринг.
— Хорошо. Так что же конкретно вас интересует, мистер Мэнеринг?
— Меня интересует, почему вы принесли мне меч Великого Могола и почему рассказали эту небылицу относительно того, что второй меч был украден, — жестко сказал Мэнеринг.
— Мой дорогой мистер Мэнеринг…
— Я же говорил вам, что он придет для того, чтобы оскорблять вас, — горячо заговорил Орд. — Вам не следует тратить на него свое время.
— Клод, если ты не умеешь держать себя в рамках приличия, то тебе лучше уйти отсюда, — сказал Джентиан, но голос его прозвучал мягко. — Я рассказал вам правду, мистер Мэнеринг. Второй меч был украден из этого дома три года тому назад. Его украла моя племянница. Я надеялся, что вам удастся разузнать обо всем и что вы заставите ее вернуть меч обратно. Я также надеялся, что, придя к вам, сумею избежать семейного скандала, но все складывается таким образом, что скандала избежать не удастся. Думаю, вы понимаете, почему я сообщил вам так мало сведений, когда впервые пришел к вам в «Quinns». Не так-то приятно допускать мысль, что самый близкий член семьи является душевнобольным человеком, но, увы, это правда.
Джентиан немного помолчал, а затем продолжил.
— Я надеялся: вы выясните, что меч украла Сара. Я дал вам достаточно улик против нее. Это может заставить ее пережить шок и вернуть меч. Я думаю, она не собирается обращаться в полицию, как, впрочем, и я. Но после двух попыток самоубийства я не вижу, как можно будет замять эту историю. Правда состоит в том, что она всегда была неуравновешенной особой. Вот почему я почти не пытался контролировать ее выходки, ее связи с недостойными уважения людьми. Но теперь правда вырвется наружу, вы ведь меня понимаете? И поэтому я думаю, что, может, лучше будет рассказать всю историю газетчикам. Мне кажется, это уже не принесет никому большого вреда.
— Вы имеете в виду рассказать прессе, что ваша племянница сумасшедшая, к тому же воровка, укравшая у вас второй меч Великого Могола? — с удивлением спросил Мэнеринг.
— Я хочу сообщить репортерам, что она страдает серьезным умственным расстройством и что ее преследуют галлюцинации. Она, конечно, уверена, что меч принадлежит ей, — поправил его лорд Джентиан.
— А в действительности это не так? — спросил Мэнеринг.
— Почему вы не выгоните его прочь? — прорычал Орд. — Или позвольте сделать это мне.
Лорд Джентиан не обратил на его слова никакого внимания.
— Нет, мистер Мэнеринг, меч не принадлежит Саре. Один меч Великого Могола является моим. После того как я наследовал титул лорда, этот дом и все состояние, включая приличную часть земли в Сити. Дедушка Сары, мой брат, получил второй меч и значительное наследство. Он сам передал мне второй меч, зная мое увлечение стариной и будучи к этому равнодушным. Сара очень хорошо обеспечена. Она достаточно богата. Однако у нее навязчивая идея, что один из мечей должен принадлежать ей. Говорю вам, это только навязчивая идея, иллюзия. Второй меч передан мне по доброй воле моим братом. Сара…
— Да она же просто сумасшедшая! — вскрикнул Орд.
— Кто является прямым наследником этого дома, и всего остального в случае вашей смерти? — спросил Мэнеринг.
— А вам какое до этого дело? — грубо осведомился Орд.
— Клод, — остановил его лорд Джентиан, — предупреждаю тебя в последний раз. Веди себя прилично.
Он говорил с Ордом, как со школьником. Но чувствовалось, что он не в состоянии полностью контролировать его поведение, как мягкий отец не может контролировать своего любимого ребенка.
— Почему вы спрашиваете об этом, мистер Мэнеринг? — обратился лорд к Джону.
— Если вашей прямой наследницей является племянница и если она будет официально объявлена душевнобольной, то кто-то будет управлять за нее этим состоянием, даже если он не унаследует его. Кто…
Орд прорычал задыхающимся голосом:
— Я сверну тебе шею за такие слова!
— Клод! — закричал Джентиан.
Орд бросился на Мэнеринга. Мэнеринг выставил вперед правую ногу, и Орд со всего размаха наткнулся на нее. Задохнувшись от боли, он отпрянул и стукнулся о стол. Но Мэнеринг понял, что это его не остановит. Он уперся руками в подлокотники кресла и рывком встал на ноги. Орд бросился на него снова. Левой рукой Мэнеринг нанес ему удар в солнечное сплетение, а правой ударил по шее. Орд подался вперед, пронзительно закричал, но умудрился удержаться на ногах, повернувшись к противнику лицом. Мэнеринг увидел, как рука Клода потянулась к поясу. Уголком глаза он видел Джентиана, который поднимался из кресла с широко открытым ртом.
Не было времени волноваться о Джентиане.
Мэнеринг встал спиной к столу и увидел, что Орд вытащил нож. Может, тот самый нож, которым воспользовался прошлой ночью. На лезвие ножа упал солнечный свет из окна.
— Немедленно брось нож! — приказал Джентиан.
Но Орд не слушал его. Он произнес низким горловым голосом:
— Я проучу его, видит Бог, я это сделаю.
Он стал медленно продвигаться вперед, держа перед собой нож, готовый в любую секунду пустить его в ход.
— Клод!
Орд бросился вперед и сделал выпад ножом. Мэнеринг отступил в сторону и схватил запястье руки Клода, в которой был зажат нож. Он сдавил запястье изо всей силы, и нож выпал из пальцев Клода. Тот наклонился, чтобы поднять его. Мэнеринг отбросил нож ногой в сторону, а Орда толкнул изо все сил. Орд полетел вперед и ударился головой о паркетный пол. Мэнеринг подскочил к нему, нагнулся и схватил его правую руку. Он завел ее за спину Орда и зажал в замок. Еще одно усилие, и он сломает ему руку. Никогда желание причинить зло другому не было таким сильным! Одно усилие, одно движение — и крак! Мэнеринг почувствовал, как сильно он ненавидит этого человека, и если сейчас что-то и произойдет, то никто не сможет обвинить его.