Заря драконов
Шрифт:
Встав, она отряхнулась, а потом снова повернулась к Шону.
— Но ты хоть узнал, что здесь можно есть, а что нельзя? — Когда мальчик неохотно кивнул, она вздохнула с облегчением. — Школа не так уж и плоха. Во всяком случае, на Перне.
— Ты говоришь, нет денег? — Шон, похоже, никак не мог свыкнуться с этой невероятной новостью.
— Ну, разве что кто-то привез с собой пару монет в качестве сувенира, — хихикнула Сорка. — Хотя, по правде сказать, я сильно в этом сомневаюсь. Монеты — они такие тяжелые! Подожди, — Сорка схватила Шона за рукав — Не уходи. Если ты хочешь что-то получить, надо обратиться на склад. Это самое большое здание в поселке. Скажешь, что тебе нужно, запишешь свое имя, и, если только эта вещь у них есть, тебе ее сразу же принесут.
— Ты же сама мне говорила на «Иоко», что на Перне мы сможем ехать куда захотим, — улыбнулся в ответ Шон. — Но сейчас уехать мы никуда не можем: лошадей-то у нас нет.
— Вы что, и кибитки с собой привезли? — поразилась девочка, мысленно прикидывая, сколько они должны были весить.
— Кибитки у нас есть, — кивнул мальчик — Вот только кто их потянет? Но зато мы свободны и живем, где нам вздумается.
— Знаешь, лошадей вам придется подождать, наверно, пару лет, — сказала Сорка. — Но работа уже началась. Мой папа ветеринар, и он рассказывал, что они уже разморозили и кобылиц, и ослиц, и коз, и овец. И не только разморозили, но и сделали их беременными необходимыми нам породами.
— Разморозили? — округлил глаза Шон.
— Ну, конечно! Кто же сможет ухаживать за животными пятнадцать лет без перерыва? Но, как ни крути, а пока родятся жеребята, пройдет одиннадцать месяцев. — Нам обещали коней, — упрямо повторил Шон.
— И вы их получите, — поспешила заверить его Сорка. — Мой папа говорил, что… что вы самые первые в списке.
— Вот так-то лучше, — мрачно процедил мальчик — Иначе у кого-то будут большие неприятности.
— Перед тем, как устраивать кому-то неприятности, — заметила Сорка, — приди-ка поговорить со мной. У нас всегда были прекрасные отношения с вашим племенем в Клонмеле. И не сомневайся, вы получите своих лошадей… Только вот еще что, — добавила она, немного подумав. — Если я узнаю, что ты причинил хоть какой-то вред этому прекрасному созданию, — она махнула рукой в сторону скалы — я сделаю так, что вы не получите ровным счетом ничего! Впрочем, все равно тебе ее не поймать! Она умная, почище нас с тобой. Она отлично знает, что ты задумал.
— Тебе-то откуда об этом известно? — с откровенным сомнением в голосе спросил Шон.
— Я всегда понимала животных, — усмехнулась Сорка. — Так же, как и ты. Ладно, еще увидимся. И запомни, просто говоришь на складе, что тебе нужно. И все.
Она повернулась и побежала искать Якова и Чанга — им как раз была нужна помощь — отнести банки с диковинными морскими обитателями назад к рыбопитомнику.
Когда Саллах Телгар услышала призыв добровольцам остаться на борту «Иоко» на выходные — все остальные отправлялись отдыхать вниз, на Перн, — она заколебалась. Но потом, увидев, что первыми записались Эврил, Барт и Набхи, тут же записалась следом. Эта троица всегда и во всем руководствовалась исключительно собственной выгодой. Почему же тогда они вызвались? Это казалось подозрительным. Кроме того, Саллах была интересно, куда Кенджо ухитрялся прятать сэкономленное горючее. В баки «Иокогамы» регулярно заливалось положенное количество ракетного топлива. Однако тщательные подсчеты, проведенные Саллах, бесспорно доказывали, что часть его бесследно исчезла. Оно не сгорало в двигателях «Иджисана» и не плескалось в огромных топливных камерах «Иокогамы». Очень странно! Скоро на старушке «Иоко» уже не найдется укромного места, чтобы спрятать стакан горючего, не говоря о тоннах! И вот еще что: Кенджо среди добровольцев не оказалось.
Улыбочка Эврил, когда Саллах вела «Иджисан» на орбиту с добровольцами, не оставляла сомнений — астрогатор запланировала на выходные нечто весьма для себя интересное. Барт Лемос казался встревоженным и, похоже, здорово нервничал, а Набхи Набол, как всегда, глядел на всех свысока. Саллах не сомневалась, что эта троица что-то
— Бог ты мой, — прошептал Борис Павлов, когда они с Саллах шли от ангаров челноков к капитанскому мостику.
Пустые коридоры с голыми стенами. Из каждых трех потолочных светильников на месте оставался всего один. Вскоре «Иоко» превратится в пустую консервную банку — корпус с гулким главным коридором, ведущим на мостик, где нетронутыми будут стоять корабельные компьютеры. Большая часть их памяти уже скопирована и доставлена на Перн. Кое-что, а именно навигационная и военная информация, защищенная надежными паролями, так и остается на «Иоко». Да и зачем она нужна внизу?
Саллах содрогнулась, увидев, что герметичные перегородки между отсеками уже успели исчезнуть.
— Кажется, — сказала она, — последний, кто покинет «Иоко», разберет за собой пол в коридорах.
— Это какой-то кошмар, — так обращаться со старой леди, которая к тому же славно нам послужила, — вздохнул Борис.
— Это Иван Грозный постарался, — заметила Саллах, имея в виду офицера, отвечающего за разборку кораблей. — Его же не зря так прозвали. К тому же, наш Иван родом с Аляски.
— Кто бы мог подумать? — с притворным изумлением воскликнул Борис.
— Мы все теперь жители Перна. Что это за Аляска, о которой ты упомянула?
— Ты серый, как валенок, Борис! Хотя ты и центурианин во втором поколении. Аляска — это местность на Земле, рядом с северным Полярным кругом. Там, между прочим, очень холодно. О жителях Аляски говорят, что они никогда ничего не выбрасывают. Во всяком случае, мой отец был именно такой. Это у них, наверное, в генах, ведь вырос мой папаша на Первой, хотя его родители и в самом деле родом с Аляски. — Саллах вздохнула. — Мне пришлось перед отлетом разбирать… В общем, четырнадцать лет он собирал этот… ну, я бы не сказала мусор — практически все мне удалось продать. И довольно удачно. Но и потрудиться пришлось изрядно. Авгиевы конюшни по сравнению с этим — просто рай, да и только.
— Авгиевы конюшни?
— Да ну тебя, — отмахнулась Саллах.
Порой она не могла понять, серьезно Борис говорит или придуривается.
— Кое-кто из колонистов хотел, улетая, оставить позади и литературу, и искусство, и историю, и языки — все то, что делает людей такими восхитительно разными. К счастью, возобладала менее радикальная точка зрения. Генерал Черри Дуф, официальный историограф экспедиции, настоял, чтобы вместе с людьми на Перн улетели записи всего культурного достояния человечества. Желающие начать все с нуля утешались тем, что на новом месте возникнут новые традиции, а старое отомрет само собой.
— Никогда не знаешь, — любил повторять Черри Дуф, — когда та или иная информация вдруг окажется жизненно важной. На всякий случай возьмем с собой все! В конце концов, это займет не так уж много места в памяти компьютера.
Капитанский мостик почти не пострадал. Даже защитные переборки, и те оказались на месте. Усевшись в командирское кресло, Борис попросил Саллах проверить стабильность орбиты «Иоко».
— Программа коррекции в полном порядке, — сообщила девушка, занимая место за пультом штурмана. — Все параметры в норме.
— Вахтенному офицеру стоило нас дождаться, — недовольно пробормотал Борис. — Наверно, испугалась, что ее могут забыть, — вздохнул он. — Им так не терпится вниз…
Сам он с радостью согласился провести пару дней на «Иоко». Работая на закладке фундамента будущего гидроэнергетического блока, Борис в азарте забыл вовремя надеть рубашку. В итоге, на солнце он теперь чувствовал себя весьма неуютно.
Щелкая клавишами селектора, Борис один за другим вызывал посты. Все вахтенные были на своих местах. Саллах отметила, что Эврил и Барт Лемос отвечали за систему жизнеобеспечения, а Набхи Набол занимался складами. Пока шла перекличка, девушка запустила подпрограмму проверки доступа к главной базе данных корабельного компьютера. Подобная проверка могла быть инициирована только с центрального пульта и ниоткуда больше. Теперь Саллах будет знать, какая запрашивалась информация и кем именно.