Заря империи
Шрифт:
Гат сделал шаг к новому командиру.
— Ты изменился со вчерашнего дня. На тебя снизошла божья благодать?
Смех Эсккара громко прозвучал в ночи. Он не был в особо хороших отношениях с богами.
— Нет, я не сошел с ума, хотя голова у меня и кружится от всех новых мыслей.
Он уже собрался уйти, но Гат сильно схватил его за руку, и теперь их лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга.
— Ты изменился, Эсккар. Это увидит и дурак, заметят и остальные солдаты. Какое-то время, по крайней мере, я буду выполнять твои приказы. Но если ты мне соврешь, то я сам воткну
— Тогда выполняй свои обязанности. Завтра будет долгий день, и тебе придется многое сделать.
Он хотел уйти, но Гат все еще не отпускал его, держа за руку.
Эсккар подумал о том, как быстро все изменилось. Вчера он бы врезал любому, кто попытался бы его так схватить. Теперь это не имело никакого значения.
Когда Эсккар вернулся в комнату Ариама, свечку затушили, а дрова в очаге прогорели, остались лишь тлеющие угли. Он закрыл дверь на деревянную щеколду, развязал сандалии, разделся, не обращая внимания на холод в комнате.
Он снял со стены короткий меч, извлек его из ножен и положил рядом с кроватью. После побега от алур мерики он никогда не спал, не положив оружие рядом. На мгновение он задумался, не воспользуется ли девушка мечом среди ночи, но решил, что слишком устал для беспокойства еще и об этом.
На кровати было более чем достаточно места для двоих, поскольку Ариам любил крупных женщин. Мгновение Эсккар думал, что кровать пуста, но затем понял, что девушка устроилась у стены, как можно дальше от него. Отлично, пусть там и остается. Завтра, может даже утром, он сделает ее женщиной, и вопрос будет решен.
Эсккар рухнул на свою часть кровати, повернулся к ней спиной и посмотрел на дверь. Затем он натянул тонкое одеяло на плечи и позволил телу расслабиться, готовясь ко сну.
Но его сознание отказывалось подчиняться. В голове крутились мысли о Никаре, алур мерики, командовании стражей, самой деревне. Неделю назад Эсккар и представить не мог, что подобное случится. Теперь у него есть шанс получить власть, золото, рабов — все, что хочет, если ему удастся спасти Орак от варваров.
Большое если, несмотря на то что он сказал Никару и Гату. Предстояло столько сделать, и было трудно решить, с чего начинать. Завтра следует заняться несколькими задачами. Ему придется поговорить с Гатом, выбрать новых младших командиров, подготовиться к встрече с Никаром, поговорить с солдатами. Эсккар знал, что перед ним стоит очень сложная задача, но шанс есть, и если ему удастся победить, если он добьется успеха, если боги даруют ему удачу, если… если… если.
Мысли ходили по кругу, от ужина у Никара до встречи с представителями высшего сословия. Он думал о том, что ему следовало сегодня вечером сказать своим солдатам и толпе, что еще необходимо обсудить с Никаром, что нужно сделать завтра, как он должен обращаться к солдатам, что он должен сказать пяти Семьям. Каждый раз, когда он пытался додумать одну мысль до конца, в голове внезапно появлялась другая, и круг начинался снова.
Одеяло слегка потянули, и внезапно он почувствовал, как тело Треллы прижалось к его спине, ее ноги легко скользнули по его, что-то мягкое коснулось его плеча.
—
Все, о чем он думал, вылетело из головы при первом прикосновении ее тела.
— О тебе. Я думал о тебе.
Мысли об Ораке исчезли вместе с усталостью, и он почувствовал, как у него твердеет член.
— Не ври. Ты думал о Никаре и его золоте.
Он тихо рассмеялся. Она определенно быстро соображала и была достаточно смелой, чтобы бросить вызов новому хозяину.
— Да, я думал о Никаре, но не о его золоте. Но теперь я забыл об этом и думаю только о прикосновении твоего тела. Ты очень красивая, Трелла.
Она долго не отвечала. Затем провела рукой по его плечу, и от ее прикосновения коже стало почему-то и холодно и тепло одновременно. Эсккар взял ее руку в свою и крепко держал, точно так же, как на улице вечером. Трелла придвинулась к нему поближе, и теперь он чувствовал все ее тело, вытянувшееся вдоль его собственного, теплое и мягкое.
— И о чем ты думаешь сейчас?
Он почувствовал ее дыхание у своего уха.
— Я хочу держать тебя в своих объятиях, прижимать к себе и целовать твои губы.
Он с трудом сдерживался, он давно не испытывал такого сильного желания, но не хотел двигаться или делать что-то, что нарушит магию, созданную ее словами и прикосновением.
— Я — твоя рабыня, Эсккар, — сказала она ему в ухо тихим голосом, сильнее прижимаясь к его спине.
Ее слова удивили его, он перекатился на другой бок, чтобы смотреть ей в лицо, обнял ее и, притягивая к себе, почувствовал мышцы у нее на спине. Теперь все ее тело прижималось к его, а ее кожа казалась почти горячей. Он чувствовал себя как-то странно. Возможно, на него повлияли события дня или то, что она принадлежит ему. Внезапно он захотел ее больше, чем какую-либо женщину когда-либо в жизни. Но больше всего ему хотелось, чтобы и она испытывала желание, чтобы она так же хотела его.
— Рабыню просто используют. Если бы ты была простой рабыней, то я бы взял тебя независимо от того, хочешь ты этого или нет. Но ты больше, чем простая рабыня. Это знал даже Никар, а я — простой варвар, который не умеет произносить речи.
Но он не мог остановиться и не обнимать ее, и услышал, как Трелла резко втянула воздух, когда он коснулся ее мягкой груди.
— Я заметила страх в твоих глазах, когда ты впервые столкнулся с толпой снаружи. Но ты произнес правильные слова, и, как я думаю теперь, ты веришь в них.
Он ничего не ответил, удивившись ее словам и немного стыдясь того, что его нервозность была заметна, по крайней мере девушке. Он думал, что хорошо справился и, возможно, больше никто ничего не заметил.
Трелла провела губами у него по щеке, и все мысли снова улетучились у него из головы.
— Я тоже боюсь, Эсккар. Боюсь варваров, боюсь будущего. Но мне уже давно пора стать женщиной, и я думаю, что ты не причинишь мне слишком много боли.
Она позволила телу расслабиться и спрятала голову на плече у мужчины. Через несколько мгновений ее рука проскользнула ему между ног, и она резко вдохнула воздух.