Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг., Штих Михаил Львович

Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг.

2009 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

«В далекой реке отраженье огней…»

В далекой реке отраженье огней Затеплил у города вечер… Как плачет в глуши опустевших полей Осенний тоскующий ветер! На западе отблески солнечных снов, И всё это кажется ложью – И ветер и жалобы перепелов Над стынущей скошенной рожью. О, как мне, мой ветер, в тебе не узнать Метелей далекого гула! Я знаю: ты, осень, вернулась опять И душу тоской захлестнула. 1917, Романов-Борисоглебск

«Вся жизнь – таким немудрым знаком…»

Вся жизнь – таким немудрым

знаком, Вся цель и все мои грехи – Как уходящий красный бакан*, Огонь береговой вехи. Уж ночь близка. Мрак неминуем. Всё, как огни, уйдет назад… О, ты, не смытый поцелуем, Разлитый по реке закат! * Бакан – устаревшее бакен.

ОТЪЕЗД («Их не было.И мы их не хотели…»)

Брату

Их не было. И мы их не хотели. Их срезал колокол – все вереницы слов, И за меня тебе привет пропели Певучие цимбалы буферов. И паровоз, захлебываясь плачем, Рванулся в ночь, как раненый дракон… Дыханьем лета пыльным и горячим Дышал мой город в прорези окон. Вокзал ушел. Не помнишь и не знаешь, Что были мы иль не были вдвоем… Я знаю, что ты взглядом провожаешь Вагон последний с красным фонарем. 1917

НЕЗНАКОМКЕ

Дымила грязь. Снег почерневший таял… Вы в легком белом шли – задумчиво-грустны, Как ангел падший, изгнанный из рая И брошенный сюда, в водоворот весны. Осколки луж – как окна на болоте, И Вас засасывал весенний черный гной. А мне казалось – Вы как будто ждете, Что встанут просини и крылья за спиной. Но – темнота. И только плыли тени, Как птица вздрагивал и бился желтый газ… Вздохнула ночь туманом испарений, Прилипла к улице и разлучила нас. 1917, Москва

ОТЪЕЗД («Уж обессилел кровью плакать…»)

Н.И. и В.И.Ш.

Уж обессилел кровью плакать Заката длинный тонкий меч… Там, за окошком, ночь и слякоть – Вожатой проводов и встреч. Прильнул щекой к оконной раме. Огни на дальнем берегу… Я образ дней, ушедших с Вами, В душе надолго сберегу. Уйдет капель – разлук подруга… Пусть. Больно знать лишь, что за ней Взметнется и заплачет вьюга И заметет следы саней. И больно знать, что всё на свете – Как этот хрупкий санный след, Что мой рассвет замрет, заметен Метелью пролетевших лет. 1917, Романов-Борисоглебск

РОССИЯ

Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые, Как слёзы первые любви.

А. Блок

Леса сквозят. Бессилье… Лень… И в воздухе тлетворный морок… Но пасмурный осенний день Так сердцу несказанно дорог. Пусть уплывают в даль года, Пусть юность оплетут седины, – Мне будут милы как всегда Твои унылые равнины. И пусть в речных затонах кровь К воде подмешана зеркальной, – Я сохраню мою любовь Такой же светлой и печальной. И, отходя к иному сну, Я вспомню блеск ночей метельных, Твою последнюю весну И грусть просторов беспредельных. 1917, Москва – Сокольники

ТЕАТР ОСЕНИ

Что поле? – Сцена. Смену декораций Кисейный занавес осеннего дождя Ревниво прячет от рядов акаций, Что ждут, рукоплеская и гудя. Лишь стане тихо – занавес совьется. Там только радуга над сваленным плетнем, Там только стадо хмурое плетется Вслед за осенним уходящим днем. Среди равнин, на кочке – пастушонок – Унылой оперы тоскующий статист… И звук рожка так жалобен и тонок, И дальний лес так призрачен и мглист. Ведь поле – сцена. Песнь рожка допета. Уходит радуга. Кулисы – за горой… И там, на сцене, умирает лето – Израненный, развенчанный герой. 1917, Романо-Борисоглебск

ЯПОНСКАЯ ХУРМА

Я оставлю, когда умру, Просьбу, только просьбу в наследство: Заверните меня в красную курму И вспомните мое далекое детство. Я помню – тогда, тогда – Диковинные японские звери, Как слова «Калиф» и «Багдад», Распахивали сказочные двери. И каждый зверь оживал И двигался по красному шелку, Я с ними обо всем толковал, Но в общем… не понимал их толком. А на мертвом… шелковая курма (Право же, это не так нелепо!) Разгонит и оживит дурман Погребальных великолепий. 1917, Москва

ДУША МОЦАРТА

Ты думаешь – в дымной слякоти Марта Грохочет безумный год? Это Реквием Уходящего в вечность Моцарта Выпущен на волю, под церковный свод. Тесно там. – Хочется в поле, на ветер. Слышишь – скрипка заплакала и осталась одна? Со стоном гобоя догорает вечер В готическом переплете окна. Ах, нет! Нет, – то не вечернее небо, На котором – обманом – Любовь и Добро, – Это Его глаза хрустальные, Тихие, немного печальные, Оправленные в старинное серебро. 1918, Москва. Церковь Петра и Павла

ЗАТЕРЯННЫЙ В ВЕКАХ

Я путешествовал по времени – В глуши ночей, по склонам дня. Моя нога дрожала в стремени Коня, несущего меня. И развевал мне ветер волосы – Вихрь от летящих дней и лет… На небе огненные полосы Стирал и вновь чертил рассвет. Я на день пролетавший взглядывал И знал одно: нельзя упасть. Но дрожь в ногах… мой конь угадывал, Что я над ним теряю власть. Полупривстал на стремя звонкое, Узда – как поручни весла… Вот мы над роковой стоянкою Без времени и без числа. Всё, всё вокруг такое странное, Неведомое для меня. И понял я: то первозданная, – То первозданная земля. Светила в небесах багровые Ползут, свиваются в клубок… Конь в стороне дробит подковою Сухой, дымящийся песок. – Мой конь! Скитался слишком много я, – Скорей, в знакомые века! Но вместо сбруи воздух трогает Моя дрожащая рука. И меркнет дивный конь. Не верится – Горячий, разъяренный зверь На месте в диком беге стелется… Исчез. Он здесь, но не теперь. Над ним теперь мелькают ночи И дни, как взмахи птичьих крыл… Он возвратиться не захочет. Он путь обратный позабыл. – О, Боже! Если можешь, – встреть его! – Верни его! Ведь я один. – – Веками и тысячелетьями – Зарытый в глушь немых годин. 1918, Москва

1 2 3 4 5 6 7-11

Книги из серии:

Малый Серебряный век

Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг.

[5.0 рейтинг книги]

Комментарии:

Титан империи 6

Артемов Александр Александрович

6. Титан Империи

3. Власть. Страсть. Любовь

Любовные романы:

современные любовные романы

5.00

рейтинг книги

Девяностые приближаются

Иванов Дмитрий

3. Девяностые

Фантастика:

попаданцы

альтернативная история

7.33

рейтинг книги

Шахта Шепчущих Глубин, Том II

Астахов Евгений Евгеньевич

3. Виашерон

Фантастика:

фэнтези

7.19

рейтинг книги

Сердце Дракона. Том 12

Клеванский Кирилл Сергеевич

12. Сердце дракона

Фантастика:

фэнтези

героическая фантастика

боевая фантастика

7.29

рейтинг книги

Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг.

книги

авторы

Жанры

Деловая литература

Детективы

Детские

Документальная литература

Дом и Семья

Драматургия

Жанр не определен

Компьютеры и Интернет

Любовные романы

Научно-образовательная

Поэзия

Приключения

Проза

Прочее

Религия и эзотерика

Справочная литература

Старинная литература

Техника

Фантастика

Фольклор

Юмор

Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг.