Защита подземелья
Шрифт:
– Вы странная. Эта молодая леди дерево, так как же дерево может управлять солдатами?
– ...
– Мии-н, ми- минмин-.
Она была не деревом, а цикадой.
Не обращая на меня внимания, Его Высочество и мисс вели беседу.
– Бонжур- боншууур-.
– Минминмии-н...миин,
– Мам... Мама-?
– Минмин-.
– Шаба даба ду?
– Мииии-м, мииим...
Наконец двое пришли к созданию своего собственного языка. Передо мной рождался новый язык. Как чудесно. Это было столь необыкновенно, что я не могла вымолвить ни слова. Особенно учитывая, что мисс цеплялась за мое бедро и пускала слюни, это было то еще зрелище.
Лицо мисс Де Фарнезе выглядело прекрасно, но сложная система в ее голове была просто тайной.
Ее лицо было лишено эмоций, а в ее голосе не было выражения. Трудно было угадать ее настроение. И хотя я была такая же в том плане, что у меня лицо ничего не выражало, в моем случае я отказалась от своей души, в то время как у нее души не было. Отказ от своего образа мыслей -то, что делается по своему желанию, потому в этом еще остается чуточка сердца. Однако обсуждение души, которой изначально никогда не существовало, невозможно.
Я долго пристально смотрела в глаза мисс, которые были такие же зеленые, как густые заросли раннего лета.
В глазах мисс абсолютно ничего не было. Чтобы понять другую сторону, нужно использовать иногда проявляемые эмоции, светящиеся в глубине глаз, чтобы перейти с этой на другую сторону. В глазах мисс не было ни единой крупицы эмоций, которые я могла бы уловить. Я не видела другую сторону. Она казалась далекой, как бывает, когда приближаешься лицом к большому чистому листу бумаги. Что Его Высочество Данталиан нашел в этом пустынном дне, чем он замышлял его наполнить, как планировал раскрасить его, даже в качестве любовницы, я не могла постичь его намерения.
– ...
Немного.
Должна ли я слегка проверить это?
Я осмотрела движения Его Высочества. Его дыхание было мягким. Вероятнее всего он не собирался просыпаться в скором времени. Отводя взгляд от Его высочества, я заговорила.
– Мисс. У меня есть вопрос. Не потрудитесь ли вы ответить?
– Цикада не спрашивает и отвечает только летом. Цикада отвечает, только когда солнечный свет падает на них, задаваясь вопросом, но эта молодая леди не уверена, лето ли сейчас. Мии-н, мим-.
– Кем была ваша мать?
– Моя мать была рабыней, -мгновенно ответила Лора Де Фарнезе.
– Она жила как рабыня и родила эту молодую леди после того, как ее изнасиловали. В тот день, когда эта молодая леди родилась, мою мать убили. Это было тайное убийство. Никаких записей или
Мисс склонила голову.
– Мой ответ, как следует, ответил на вопрос старшей сестры Лазурит?
– Да.
Это была ложь.
Реакция, которую я хотела, вызвать, была немного сильнее.
Ради того, чтобы вытянуть хоть пригоршню воды из недр этого сухого колодца, которым был ее рассудок, я продолжила спрашивать:
– Возможно, тебя оскорбляли из-за низкого статуса твоей матери?
– Да. Меня много оскорбляли.
– Наверно, было много незначительных нападок.
– Мм.
– Мне любопытно, как они изводили тебя. Нормально ли будет, если я спрошу?
– Ахх. Это банально. Они давали мне еду, в которую плевали, давали мне воду с вшами или мухами в ней. Несмотря на это бывали просто дни, когда я умирала с голода или у меня пересыхало в горле, так что мне очень повезло.
– Что из дурного обращения ты лучше всего помнишь?
– ...
Девушка на мгновение задержала дыхание.
В тот момент, когда она перестала дышать, я обнаружила щель, через которую я могла подглядывать. Однако я не спешила. Как бы там ни было, у меня не было привычки торопиться. Если бы кто-то собирался сорвать цветок с дороги, нужно приближаться, идя медленно.
– Куда ты убегаешь, если хочешь избежать плохого обращения?
– Библиотека в пристроенном к особняку здании...
– Библиотека, да? Я слышала, что ты любишь исторические книги. Запах бумажных книг и правда приятен. Я тоже держу рядом с собой аромат книг, не запятнанных руками других.
– Эта молодая леди тоже высоко ценит запах искренно открытой книги в твердом переплете.
– Раз библиотека в отдельном здании, наверно, люди там встречаются крайне редко. Убегать в место, к которому люди редко приближаются, целесообразное решение.
– Мм.
– Но они все же преследуют тебя, разве нет?
– ...
– Наверно, они много раз просто отпускали тебя, если ты убегала, но было также много дней, когда они не отпускали. Если бы они отпускали тебя, это было бы отлично, но они преследовали тебя до самого конца. Сначала на лестничной площадке, а затем до самой твоей спальни... медленно, шаг за шагом, по шагу за раз, они захватывали твою территорию по небольшому кусочку за раз.