Заснувший детектив
Шрифт:
— Очень хорошо, — потер руки Спицын, — это нам может пригодиться. Итак, ваш муж уехал на работу, но туда не доехал, как я понимаю. Кстати…
— Подождите, он не, уезжал на работу! У него была деловая встреча, накануне вечером. Возвращаясь с работы, он мне позвонил и сообщил, что поедет в какую-то фирму. И возможно, вернется в офис, чтобы я не волновалась, если вдруг он не будет ночевать дома.
— Такое случалось прежде?
— Да. Обычно, если речь шла о заключении долгосрочных рекламных контрактов. Тогда Жора сам вел переговоры, не доверял это своим подчиненным.
— Значит, он не приехал ночевать?
— Да.
— Значит,
— Нет.
— Но когда же он должен был появиться дома в таком случае? Спать-то он должен был когда-нибудь.
— Он мог отдохнуть на работе. Я знаю, что утром ему непременно нужно было туда приехать. Вероятно, потому он и не ночевал.
— Но ведь офис издательского дома от вас совсем недалеко, — заметил Спицын, — они же на «Динамо», а вы на «Соколе» живете. Всего-то пять — десять минут езды.
— Ну и что? Если это нужно было для работы, то ему видней, как себя вести.
Удивительная женщина, подумал генерал. Ну да ладно, не мое дело.
— Так что я не волновалась, — продолжала
Катя, — да у меня и самой времени на это не было. У меня утром уроки были, — объяснила она. — Но к полудню я уже домой приехала. И тут они как раз позвонили. Я не знаю, может, они и прежде звонили, но у нас дома нет определителя номера. А я ведь Жору столько раз просила поставить… — Тут она не выдержала и заплакала.
Генерал чуть не крякнул от досады. Пошел на кухню, налил стакан воды, подумал и выпил его сам. Вернулся в комнату, когда Катя уже успокоилась.
— Катя, не помните название фирмы, с которой ваш муж вел переговоры?
— Нет, просто не знаю, я бы запомнила. Но вы же можете узнать это в издательском доме!
— Узнаем, не сомневайтесь, — заверил Спицын. — Я позвоню с вашего позволения?
— Телефон на столе.
— Нет-нет. — Спицын вытащил мобильный и позвонил Кудряшову. — Петя, есть что-нибудь?
— Допросил секретаршу, охранников, еще кучу народу. Пенгертон в офисе не появлялся с предыдущего рабочего дня и ни с кем в контакт с тех пор не вступал. От его имени — тоже никто.
Выходит, в офисе он не ночевал, сообразил Спицын. То есть фактически он исчез еще с предыдущего дня.
— Петр, узнай, с кем он вел накануне какие-то важные рекламные переговоры и после этого…
— Уже узнал. С представителями компании «Орбита». Есть конкретные фамилии, я с этими людьми до вашей команды не связывался.
— Молоток. А теперь бери их и тащи на Лубянку. Я сейчас приеду. А сам займись вплотную машиной Пенгертона.
— Так занимаюсь уже целый день! — взвыл Кудряшов. — Все ГИБДД на уши поставили, никаких следов.
— Ничего, найдешь, сынок, — заверил Спицын. — Если не захочешь меня расстраивать.
К сожалению, Пенгертон редко пользовался услугами водителя, он предпочитал водить машину — «Ауди А6» — собственноручно. Это еще больше затрудняло поиски.
— Не хотите пообедать со мной? — робко улыбнулась Катя. — Так одиноко… И страшно…
— Увы, — развел руками Спицын. — Но обещаю, мы с вами завтра увидимся.
— Понимаете, — тихо сказала Катя, — я очень боюсь, что… они сказали по телефону — никаких ментов, то есть, простите, никакой милиции, а теперь вы тут, и вот я боюсь, не будет ему ли ему хуже от этого — Жоре…
— Постарайтесь не волноваться. — Спицын знал, что его низкий, с хрипловатыми модуляциями голос действует на женщин успокаивающе. —
Спицын попрощался с Катей, оставил ей свои телефоны с настоятельной рекомендацией звонить немедленно, как только она что-то вспомнит либо произойдет что-нибудь, о чем она захочет ему, Спицыну, рассказать. О том, что ее телефон теперь прослушивается, а квартира находится под круглосуточным наблюдением, он говорить не стал.
Когда генерал приехал на Лубянку, там его уже ждал начальник рекламного отдела компании «Орбита» — Антон Губкин, молодой человек лет двадцати шести — двадцати восьми, приятной наружности, с глазами чуть навыкате. Спицын предложил ему кофе, и Губкин не отказался, но, едва чашка оказалась перед ним, сразу же потерял к ней всякий интерес. Вообще он был как ртуть, все время создавалось ощущение, что сейчас примет низкий старт и умчится в неизвестном направлении. Это происходило не от робости и не от страха, Спицыну был знаком такой тип деловых людей, относительно юного возраста, вечно живущих с навязчивой идеей, что они могут что-то пропустить.
«Орбита» оказалась тоже молодой, но сильно прогрессирующей компанией, предоставляющей своим клиентам различные услуги в сфере телефонной и компьютерной связи. По словам Губкина (что подтверждалось и документами, которые Кудряшов привез из офиса «Товарища либерала»), «Орбита» собиралась заключить с издательским домом долгосрочный рекламный контракт, оплачивать который собиралась как раз предоставлением бесплатной связи в течение ближайшего года. Ванштейн от таких бартерных сделок был не в восторге, он предпочитал «живые» деньги, поэтому Пенгертон держал от него эти переговоры в секрете, но сам прагматичный американец понимал, насколько это выгодно и, судя по его подсчетам, которые сохранились у очкастой секретарши, реклама компании «Орбита», которая должна была появляться в главной газете издательского дома, предполагала принести экономию около полумиллиона долларов. Пока что это были виртуальные деньги, но при некоторых ухищрениях они вполне могли превратиться в реальные, что представляло очень даже лакомый кусочек. Рекламный бизнес в России — весьма запутанная вещь, тут вращаются огромные деньги, но преимущественно — черным налом, понятное дело, налогов все хотят платить как можно меньше. Не исключено, что эта самая сделка и стала причиной похищения Пенгертона. Но при чем тут тогда чеченские боевики? Пока непонятно.
Спицын отдал команду проверить вдоль и поперек компанию «Орбита», ее владельцев, учредителей и сотрудников.
Губкин сообщил генералу, что переговоры с Пенгертоном прошли успешно, они расстались в пять часов вечера, а на следующий день предполагали подписать все бумаги, примерно в два часа дня. Когда же он приехал в офис «Товарища либерала», его даже не пустили внутрь, охрана сообщила, что мистер Пенгертон болен и все откладывается на неопределенный срок. Губкин не успокоился и позвонил Пен-гертону домой, чтобы выразить свое сочувствие (на самом же деле, как догадывался Спицын, чтобы убедиться, что все остается в силе). Губкин нервничал. К телефону подошел какой-то мужчина, который наорал на него и бросил трубку.