Засохшие незабудки
Шрифт:
Она и в океане тонула, и разбивалась, падая с высоких домов, гор и даже парашюта, травилась, умирала от смертельных болезней, даже в жерле потухшего вулкана задохнулась от газов в теле пожилого исследователя...
а сейчас, где она?
Девушка подошла к окну. На небе не было и облачка. Яркий летний день навевал веселые мысли. Но дизайн домов ничего не дал. Таких серых домов по миру великое множество.
Тогда она подошла
Включился какой-то канал. На нем диктор немецким четким голосом вещал о происшествиях за неделю. Когда-то в школе она изучала немецкий язык, так что смысл некоторых слов ею улавливался. Она выключила телевизор. Все равно большого толку от него нет. Она поняла, где она и на том спасибо. Она в Германии, или, быть может, в Швейцарии, а может и в Австрии, а может и в Люксембурге! Что это за город?
Отчего то в голове не было воспоминаний той девушки, которая умерла.
Все происходящее было какой-то страшной мистикой для девушки, поэтому она даже не пыталась понять, что происходит, она пыталась понять, что теперь делать.
Ведь за что-то же ей дали это испытание, или же награду? Что делать?
Извечный вопрос.
Ничего толкового не приходило в голову, кроме как: жить это жизнью.
Поэтому девушка перевернула всю квартиру в поисках документов и решила поехать домой. Что ж... логикой она никогда не руководствовалась.
Документы нашлись на имя Франциски Штадт. Ей было двадцать семь лет, и жила она в городе Дрездене. Все-таки Германия.
Нашлись так же ключи от квартиры, кредитка, ключи от какого-то транспорта и пачка наличности в ящике с бельем.
Девушка нашла какую-то сумку, покидала в нее самое необходимое и выбралась наружу из квартиры.
Как оказалось, транспорт — это классический мотоцикл фирмы «Кавасаки».
Пришлось задержаться на пару дней, чтобы научиться на нем ездить без страха.
А потом она запаслась картами и отправилась домой.
Это путешествие было долгим. И уже в Калининграде ей пришлось расстаться с мотоциклом за приличную сумму.
Она купила билет на самолет до ее родного города. Тревога понемногу утихала в груди. Она приедет домой, расскажет родителям, что с ней случилось, они поймут, примут, узнают...
Но этого не случилось. Ее даже не пустили на порог квартиры, назвав обманщицей и вымогательницей.
Девушка в тот день, который уже клонился к вечеру, стояла у больницы. В голове было пусто, а в горле стоял ком. Она не давала волю слезам, держалась.
– А кто вы такая?
– сердито спросила полная медсестра за стойкой, хмурясь.
– Подруга. Мне только недавно стало известно о произошедшем, - девушка вытерла проступившую слезу. Медсестра немного смягчилась.
– Ладно, только не долго, нельзя долго, и халат накинь!
Медсестра выдала девушке белый халат, пахнущий хлоркой и лекарствами и указала номер палаты.
Девушка в полумраке коридора неуверенно остановилась у двери, но спустя минуту все же решилась и нажала на ручку. Дверь тихо отворилась, впуская девушку в теплоту палаты из прохладного коридора.
В ней было все так же тихо, одиноко и пусто. Только «сердечный писк» прерывал некрасивую тишину.
Она остановилась в ногах кровати, глядя на себя же круглыми глазами полные слез.
Было страшно смотреть на себя со стороны и видеть далеко не привлекательную картину. А в углу увидела засохшие незабудки.
Слезы потекли по щекам.
– Пожалуйста, вернись, ну, пожалуйста, выздоровей, прошу… - прошептала она сквозь слезы, опускаясь на пол.
В коридоре послышались шаги и громкие голоса. Она испугалась, сбросила халат и выбежала из палаты, оставив в ней шлейф запаха иностранных духов.
Что делать, куда идти, подумала девушка, прогуливаясь по тротуару. По пути встречались люди, но никто никогда из них не обращает внимания на прохожих.
Так добрела девушка до железнодорожного вокзала. Устроила свою сумку в камеру хранения и села в жесткое кресло в зале ожидания. Там было на удивление почти пусто. Совсем мало людей.
Женский голос иногда разрезал, как нож масло, тишину, вещая не совсем понятно о приближении, прибытии или отбытии очередного поезда.
– Вам плохо?
– мужской голос вывел девушку из тумана. Она подняла глаза. Рядом с ней стоял высокий мужчина лет тридцати трех тридцати пяти в синей форме. Но не полицейского, нет. Это был машинист.
– Мне?
– мужчина поглядел в одну сторону, потом в другую. В обе стороны от девушки ряд был пуст. Он снова посмотрел на нее. Девушка повторила тоже самое, а потом закивала, уставившись в пол.
Уж слишком она устала, чтобы сейчас гордо и сильно отнекиваться и врать. Ей хотелось, чтобы кто-то помог, чтобы поддержал, чтобы пожалел.
– Может врача вызвать?
– участливо спросил мужчина. Девушка усмехнулась.
– Он не поможет, да и не нужен он...