Заставь меня помечтать
Шрифт:
– А почему ты не женат? – прерываясь между поцелуями, задала Зина волнующий её вопрос. Они давно уже целовались, и это было так приятно и так внове, ведь Зина последний раз целовалась десять лет назад со своим мужем Сашей.
– Раньше думал, что ещё всё впереди, - улыбнулся Риккардо, - а теперь, с этим заводом, времени нет на личную жизнь. Да и Мина постоянно критикует моих женщин, наверное, боится, что я женюсь, нарожаю себе детей, и всё наследство достанется им, а не Мининым детям. Господи, Зина, если бы ты знала, как это гадко постоянно держаться за наследство. Во многих семьях, чтобы оно не уплыло на сторону, родители женят своих детей друг на друге без зазрения
– Вот поэтому вы все и вольтанутые, - произнесла Зина слово «вольтанутые» по-русски.
– А что это значит?
– Так говорят про того, у кого тараканы в голове.
– Тараканы в голове? – Риккардо был так удивлён, что даже прервал свой поцелуй. Его итальянская натура не могла понять украинскую, поэтому тараканов он принял буквально.
– Риккардо, - рассмеялась Зина, глядя на его округлённые от удивления глаза, - я имела в виду, что с головой не в порядке. Если мы теперь с тобой вместе, то начинай учить мой язык. А мы теперь с тобой вместе?
– Честно скажу, не знаю. Но ты на меня не обижайся, - воскликнул Риккардо, видя, как от этой неопределённости потухли у Зины глаза, - просто всё так навалилось: и Мина со своим мужем, и завод со своей уймой дел, и наши отношения – всё сразу. А я не могу вот так быстро принимать решения. Мне нужно основательно подумать, и, поверь, я найду достойный выход. Только не сразу, хорошо. Не торопи меня, и всё будет о,кэй.
– Везде мужики одинаковые, - сожаление, которое Зина не скрывала, так и звенело в её словах, - вы, неаполитанцы, ничем не отличаетесь от наших украинцев. Ничего не знаете и чуть что, сразу в кусты.
– Ты опять выражаешься непонятно. Что значит «в кусты»?
– Это значит, что ты в наших отношениях сдаёшь свои позиции и возвращаешься назад в свою холостяцкую и одинокую жизнь. Жизнь без меня. Понятно?
– Это неправда.
– А что, правда? – Зине было обидно. Обидно и больно за то, что она раскрылась мужчине, который даже не скрывал, что боится их отношений. Мужчине – на вид такому красивому и сильному, а на проверку оказалось, слабому и зависящему от сестринского мнения.
Риккардо слегка замялся, подбирая нужные слова.
– Зина, ты мне очень помогла, сделала для меня большое дело, и моей благодарности нет конца. Поэтому, даже, если наши отношения не сложатся, я для тебя всегда буду другом. Чтобы не случилось, ты всегда на меня сможешь положиться. Если вдруг ты попадёшь в трудную ситуацию, обращайся ко мне. Вот, - Риккардо достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку, - в любое время суток – утром, вечером, ночью, где бы ты ни была, я всегда приду к тебе на помощь.
Зина взяла протянутую Риккардо карточку, а про себя грустно подумала: «Лучше бы денег дал, чем простой кусочек бумажки». Но сейчас, сидя здесь, за столом уютного ресторанчика, она совсем не догадывалась о том, что этот «простой кусочек бумажки», как она выразилась, спасёт её в самую страшную минуту жизни, и что дружбу, которую ей сейчас предложил Риккардо, она в тот ужасный момент не захочется променять даже на миллион евро.
– Лучше бы ты у него попросила, чтобы он тебе сделал пермесу, - Аля была права, итальянская пермеса или по русскому – разрешение, являлась заветной мечтой всех нелегалов.
У Зины был выходной, поэтому после ресторана Риккардо провёл её до квартиры, которую она снимала вместе с Алевтиной, и удалился, как он выразился, выяснять отношения с сестрой Миной.
– Как мне у него что-либо просить, когда он сам мне этого не предлагает? – возмущалась в ответ Зина. – Ты же видишь, поцеловались несколько раз, и он
– Что, и Риккардо такой? – спросила подруга с участием.
– Мне кажется, что нет, а так, пойди, разбери этих итальянцев, что у них на душе и в мыслях вращается. Когда он признавался в дружбе, мне казалось это искренним, но ведь ты сама чувствуешь, как здесь одиноко, и малейшая их симпатия к нам делает нас такими доверчивыми. Сразу думаешь, что ты вот та единственная, которую он ждал всю свою жизнь. А на самом деле – всё это обман и иллюзии. Риккардо – католик, а я православная. Он всю жизнь прожил в капиталистическом мире, а я выросла при социализме. Аля, его мир – это чужая галактика для меня. Другая планета. Мы с ним такие разные, как Млечный путь и Магеллановы Облака. Для меня просто дикость какая-то, прожить пятьдесят шесть лет и не быть ни разу женатым. Всё спрашивать мнения сестры, которая его же, в конечном итоге, и нагрела на сто тысяч литров ликёра.
– Интересно, что она ему сказала в своё оправдание?
– Для меня ничего интересного в этом нет, потому что, чувствует моя душа, козлом отпущения в этой ситуации окажусь я, - вздохнула Зина.
– Не козлом, а козой, - улыбнулась Алевтина. – И чтобы тебе не было совсем грустно, завтра пойдём на танцы.
Засыпая, Зина думала: « всё-таки, странный народ – эти итальянцы. Вот взять, к примеру, Красавчика. Поцеловался, потискал и ушёл, как ни в чём не бывало, выяснять отношения с сестрой. Вроде ему этих маленьких ласк достаточно. А обо мне подумал? Может быть, мне и недостаточно. Может, я готова на большее. Нет, развернулся и адью, а я осталась в одиночестве с растревоженными чувствами. Всё-таки, все мужики эгоисты, даже в Италии», - сделал Зинаида окончательный вывод. От этого ей стало легче на душе, и она заснула спокойным сном, с удовольствием предвкушая завтрашние танцы.
Зина с Алёной жили в Куартиери Спаньоли – испанском квартале, а их любимый ресторанчик «Пиццерия» с музыкой и танцами имел расположение на улице Караччиоло. Они в свои выходные туда частенько заглядывали.
Эта «Пиццерия» являлась таким себе итальянским фаст-фудом, но в отличие от настоящего, предлагала очень вкусную и, самое главное, дешёвую и полезную пищу: пиццу, пасту, всевозможную морскую рыбу, а также, пирожное и мороженое, вкуснее которого Зина и не пробовала.
Маленький и уютный ресторанчик для девчонок казался особым миром, где можно было встретиться с разными людьми, студентами, рабочими, туристами, моряками из Украины, России, в общем, со всеми. В «Пиццерии» всегда толкалась куча народу, среди которых подруги легко растворялись и не привлекали внимания карабинеров, что для них, в их незаконном положении, было очень важным.
Там их всегда ждали свои постоянные партнёры, как итальянские, так и выходцы из бывшего социалистического лагеря, знакомые девчонки, такие же нелегалки, и не только из Украины, а и Белоруссии и Молдавии.
В общем, это был их мир, где можно было хорошо расслабиться после трудовой недели и, не боясь полиции, прекрасно отдохнуть.
Сейчас Зина получала восемьсот евро, а это всё-таки не пятьсот, поэтому позволяла себе маленькие праздники. Они с Алёной с утра прошлись по небольшим лавкам, таким чудным маленьким магазинчикам, и Зина прикупила себе белую курточку и белые брючки.