Заставлю тебя полюбить
Шрифт:
— Снимай. Все снимай, — прохрипел мужчина, а Мила отскочила от него, прикрываясь руками, но поздно. Он увидел все. И то, что без лифчика была, и то, какая аппетитная у нее троечка, все увидел и моментально возбудился, как животное. От этого было еще противнее, пришлось прикрыть глаза, схватить толстовку с переднего сидения и протянуть ее девушке.
— Я… ннне хочу, ппроосто…
Мила смотрела на него глазами побитой собаки, в ее взгляде читался страх, от которого глотку мужчины моментально стянуло стальным канатом. Не такие эмоции он хотел вызывать в ней, не
— Я не буду смотреть, только переоденься, ты заболеешь, — прорычал и выскользнул из машины, разворачиваясь и впечатывая ладони в бампер. Стало гадко от самого себя. Дождь так и лил по спине, спускаясь почти что растаявшими льдинками по рукам, но Ракитину было все равно. В штанах было тесно, в голове раздрай полный, а на деле откровенный пиздец.
Он даже тут, среди дождя и холода, мог чувствовать ее запах, струящийся по телу, навсегда отпечатываясь в нем, клеймя на века. Вот так просто. Маленькая девочка смогла свести с ума взрослого мужика, который в принципе давно уже ничему не мог удивляться, его давно не трогала женская красота, потому что приелась. Пусть даже он не был бабником. Но Мила сделала из него несуществующего Ракитина, который трусился от эмоции при одном лишь взгляде, не говоря уже о касании.
Маленький кулачок постучал по стеклу, и Саша сел на водительское сидение, бегло осматривая промокшую Милу в зеркале заднего вида. Удручающее зрелища. Его батник укутал малышку аж до коленок. Голых коленок…в очередной раз Саша тяжело выдохнул и нажал на газ, срываясь с места.
— Ты… тоже можешь заболеть, — несмело прозвучало сзади.
— Я и от худшего не заболел и не умер. Плевать, — посмотрел на нее и увидел в глазах тот же испуг, что и ранее.
— Куда мммы едем?
— Домой везу.
Остаток пути провели в молчании.
Вот как тут выжить? Он уже не знал ответа на этот вопрос.
8. Все решено
МИЛА
В тот злополучный вечер Саша молча доставил Милу домой и также молча передал в руки родителей, несказанно удивленных появлению дочери в компании Ракитина. Вслух они своего удивления, естественно, не высказали, но вид дочери в одежде Ракитина, в которой она буквально тонула, супругов весьма позабавил.
Милка же в этот раз обошлась без язвительных комментариев, она лишь только одарила родителей и «жениха» скептическим взглядом, вздохнула и проследовала в направлении своей комнаты.
Спрятавшись за дверями собственной спальни, Милка наконец выдохнула, скинула с себя чужие вещи и проследовала в душ, желая стереть с себя этот ядовитый, проникающий прямо под кожу запах ненавистного ей Ракитина. Как он мог? Как мог так с ней поступить? И кем себя возомнил? Только стоя под душем, Милка позволила себе разрыдаться.
Она твердо решила, что поговорит с отцом, и он обязательно ее услышит, ведь она его родная кровь, его единственная маленькая принцесса. И пусть она натворила бед, но не совсем же он бесчеловечный. Руслан Багиров всегда был самым лучшим, самым добрым. Он просто погорячился. Не получит
Уверившись в собственных предположениях, девушка вышла из душа, накинула на себя теплый банный халат и в приподнятом настроении вернулась в спальню. В тот вечер ее даже бессонница не мучила, девушка настолько утомилась, что стоило голове соприкоснуться с подушкой, как Мила провалилась в глубокий сон.
А утром ее ждал неприятный сюрприз, ведь вечерняя прогулка под дождем не прошла для девушки без последствий. Она проснулась от леденящего холода и несмотря на наличие теплого одеяла, Милу то и дело била крупная дрожь, сопровождаемая тупой болью в мышцах.
Заподозрив неладное, девушка тотчас же потянулась к прикроватной тумбочке, где в выдвижном ящике хранился градусник, как раз вот на такие непредвиденные случаи. Спустя пять минут электронное табло показывало температуру тридцать восемь и пять.
Выругавшись про себя и откинувшись на подушку, девушка закуталась в одеяло и свернулась в клубочек, проклиная Ракитина на чем свет стоит. Она в последние несколько дней вообще часто о нем вспоминала, и этот факт ей совершенно не нравился. И Сашка ей, конечно, не нравился.
Потому что из разных они миров совершенно. Он холодный, скучный, местами занудный, а еще совершенно невнимательный и безразличный к чужим стараниям. Нет, Мила давно уже не была влюблена в своего «жениха» и даже обиду на не хранила, не лелеяла глубоко внутри, нет, она просто вычеркнула его из круга близких ей людей и тогда, четыре года назад, как отрезало. Раз и все. Он стал ей неинтересен, да, именно неинтересен. Потому что не было в нем того, что так хотелось видеть четырнадцатилетней девочке и, если она понимала это тогда, то сейчас и подавно.
Погруженная в собственные размышления, Милка даже не сразу заметила, как в комнату вошел отец.
— Ты чего еще лежишь? Университет никто не отменял, — строго произнес Багиров-старший. Он однозначно еще не отошел от той истории и до сих пор злился на выходку дочери, но слепым Руслан Багиров все же не был и состояние дочери не ускользнуло от его пристального, цепкого взгляда. Он подошел молча, коснулся лба девушки и покачал головой.
Любые проблемы Руслан решал быстро, а потому уже спустя полчаса на пороге комнаты Милы появился врач. Как и предполагалось, Милу скосила обыкновенная простуда, опасность здоровью не грозила, но постельный режим и покой были необходимы. Так или иначе болезнь, как бы смешно это не звучало, пошла девушке на пользу.
Нет, ей, конечно, было совсем не радостно валяться в кровати с повышенной температурой, режущей болью в горле и раскалывающейся на части головой, но в этом были и свои плюсы. Отец, видя состояние дочери, сменил гнев на милость. Разговоров о свадьбе больше не было, и следующие несколько дней Милка провела в полной уверенности, что жизнь налаживается, и никакая свадьба с Сашкой Ракитиным ей больше не грозит, а если отец все еще подумывает о подобном развитии событий, то она, Милка, обязательно сумеет его переубедить.