Заставлю вспомнить Русь...
Шрифт:
Из сидевших в цепях перед спафарием русов никто не сдался в плен добровольно. Одних, израненных и обессилевших, взяли в бою с оружием в руках, других, полузахлебнувшихся в воде либо потерявших сознание, вытащили из моря. Сейчас, дождавшись появления своего верховного божества и вознеся ему молитву, пленные русы решили умереть, только бы не стать рабами. Так могла ли найтись во вселенной сила, которая оказалась бы могущественнее их воли? Нет!
Спафарий ощутил, как в душу вползает липкий, холодный страх перед непонятным ему мужеством и презрением к смерти. Ему захотелось очутиться как можно дальше от гордых даже сейчас, с цепями на ногах и руках, неподвластных чужой воле людей. Выхватив из рук надсмотрщика свой плащ, Василий сунул ему дымившуюся от свежей
— Бей! — крикнул он, указывая на пожилого руса. — Они хотят умереть? Пусть этот подохнет первым!
С шумом набрав в лёгкие воздуха, надсмотрщик высоко занёс над головой плеть, со свистом опустил её на спину пленника. Сила его ударов была такова, что под ними не устоял бы и вол, и после нескольких взмахов плети рус рухнул. Преодолевая брезгливость, спафарий наклонился над куском кровоточившего мяса, которое недавно было спиной пленника, поднял за волосы его голову. Рус не дышал, умерев ещё до того, как упал. Он принял смерть стоя, как и подобает настоящему воину.
Спафарий выпрямился, взглянул на почтительно замершего подле него надсмотрщика.
— Этот был первым, а последним будет тот, — указал Василий на первого попавшегося ему на глаза пленника. — Тела их потом вышвырнешь на корм рыбам. Всё понял, раб?
— Да, господин, — низко склонил голову надсмотрщик.
Василий уже собирался уйти, но тут с соседней скамьи в его сторону с криком метнулась фигура.
— Ромей, постой! Выслушай меня!
Спафарий остановился, с любопытством посмотрел на кричавшего. Высокий рост, широкие плечи, всклокоченные волосы, растрёпанная русая борода. Белёсые от страха глаза, с мольбой протянутые к нему руки.
— Кто ты, раб? — с презрением спросил Василий.
— Варяг... Не рус, а викинг... — быстро, словно боясь, что ему не позволят договорить, забормотал человек. — Вчера я сам бросил меч, не принеся зла ни одному ромею.
Действительно, в отличие от израненных и окровавленных русов, на пленном викинге не виднелось ни единой царапины, его одежда была цела и опрятна.
— Ну и что? — пожал плечами спафарий. — Ты находился вместе с русами и, значит, враг империи. Такой же, как они.
— Нет, ромей, у варягов нет врагов. Их враг тот, кто враг их хозяина. А хозяином викинга может стать каждый, кто ему хорошо заплатит. Но тебе, ромей, я готов служить даже не за деньги.
Спафарий рассмеялся:
— Жалкий червь, какой мне от тебя прок? Чем ты можешь быть полезен?
— Не торопись, ромей, выслушай меня до конца. Вчера вы лишь разбили русов, но вовсе не уничтожили. Вы разожгли в их душах злобу и жажду мести, и русы постараются как можно быстрее расквитаться с вами. Вместе со славянами вышли в море тридцать сотен викингов, которые вчера сражались с вами за имперское золото, а теперь станут мстить за мёртвых соплеменников. Я знаю многих русов и варягов, почти всех русских воевод и ярла Эрика. Ромей, если твой император и ты пообещаете мне свободу, я помогу империи уничтожить сотни и сотни оставшихся в живых её злейших врагов. Взамен одной собственной жизни я обещаю отдать вам жизни многих тысяч русов и викингов. Подумай над этим хорошенько.
Однако Василию не нужно было и думать — он сразу по достоинству оценил сделанное варягом предложение.
— Освободи его, — приказал он надсмотрщику. — Он пойдёт со мной...
Протовестиарий внимательно выслушал Василия, пожевал губами.
— Русы непокорны и на редкость упрямы, а поэтому неважные рабы. Ты правильно сделал, что избавил нас от них, поскольку они стали бы плохим примером для остальных рабов. Раз новых гребцов мы не приобрели, а старые устали и нуждаются в отдыхе, вы, — повернулся Феофан к патрикию Варде и доместику Иоанну, — выступите против варваров не сейчас, а вечером. Пусть гребцы день отдохнут, ибо каждому из них придётся трудиться за двоих.
Замолчав, протовестиарий некоторое время пристально рассматривал стоявшего рядом со спафарием викинга.
— Варвар, ещё вчера ты был с нашими врагами, сегодня хочешь стать нашим другом. Как могу верить тебе?
— Вчера меня вела в бой жажда обладать чужим золотом, сегодня — стремление снова обрести свободу. Это разные вещи, ромей.
— Предавший раз — предаст снова. Ты можешь изменить и нам, сбежав к соплеменникам.
— У меня их здесь нет, ромей. Среди викингов сыны многих северных народов, в жилах большинства варягов течёт славянская либо смешанная кровь. Я родился под Упсалой [28] и, как чистокровный свеон, презираю этот сброд, отчего и не захотел вчера умирать вместе с ним. Однако варяги, кем бы они ни являлись по крови, имеют общие законы и не прощают ни трусости, ни измены. Если викинги узнают, что я сам бросил в бою оружие, они обязательно разыщут меня и предадут смерти. Я лишь тогда смогу спокойно жить, когда все, кто находился со мной в последнем бою в одном драккаре, будут мертвы. Поэтому, ромей, у нас с тобой сейчас общие враги.
28
Упсала — древняя столица Швеции. Свион — швед.
Феофан задумался, его рука замедлила движение вдоль любовно ухоженной бороды.
— Патрикий, сколько варваров уплыло к берегам Болгарии? — поинтересовался он у Варды.
— Судя по числу судов, около тридцати сотен.
Протовестиарий выпрямился в кресле, откинулся на спинку.
— Болгары ненавидят империю и считают русов своими братьями. Сегодня днепровских варваров три тысячи, завтра вместе с болгарами станет десять или больше. Поэтому мы должны уничтожить русов прежде, чем они успеют высадиться на побережье Болгарии. Это сделаешь ты, спафарий Василий, поможет тебе пленный викинг. Даю под твоё начало комеса [29] Петра, в его когортах [30] пять тысяч мечей.
29
Комес — командир легиона.
30
Когорта — тактическое подразделение легиона. В легионе было 10 когорт, в когорте — 360-600 чел.
Спафарий хорошо знал Феофана и догадывался, что у того после вчерашней победы хорошее настроение. Поэтому он решил поторговаться.
— Протовестиарий, ты сказал, что к русам могут примкнуть болгары. Думаю, так и случится, поскольку русы опередили нас и будут у берегов Болгарии раньше. А раз так, объединённые силы русов и болгар окажутся для империи не меньшей угрозой, чем уплывшие к малоазиатскому мелководью остатки русского флота. Сомневаюсь, что с одним легионом возможно уничтожить высадившихся в Болгарии русов и пришедших им на помощь болгар.
Василий не ошибся — у Феофана действительно сегодня было отличное настроение. Он понимающе усмехнулся, с ленцой прикрыл глаза.
— Хорошо, спафарий, возьми себе в подчинение ещё две тысячи всадников стратега Иоанна, несущих службу на Болгарском побережье. Но помни: ни один варвар не должен уйти из Болгарии живым. Мы должны навсегда отучить их от походов на Новый Рим.
Солнце нещадно палило голову, в ушах шумело, губы распухли от жажды.
Вот уже несколько суток русские ладьи, повернувшие после неудачного морского боя с византийским флотом к Болгарскому побережью, плыли вдоль него, не смея пристать к земле. Когда русичи, впервые заметив долгожданный берег, приблизились к нему, то увидели у воды длинные шеренги стоявших в полной боевой готовности византийских легионеров и замершие на флангах своей пехоты две колонны тяжёлой панцирной конницы. Русичей ждали, причём с силами, намного превосходившими их собственные.