Застрянец

Кочеровский Артем

… … …

От Румянцева мы возвращались четырьмя каретами. Приехали на двух, пригласили почтенного гостя и назад погнали на четырех. В одну он загрузил себя, бухло и табак, а в другую «порченных красоток из доков», как он их называл. Румянцев настаивал, чтобы мы остались у него, но я должен был ответить гостеприимностью. Тем более, и повод был. Харву яички подрезали.

— Так кто такой этот харв, говоришь? — спросил я у Дементия, глядя из кареты на золоченый купол храма Румянцева.

— Харвы — это древние демоны. То ли проклятые люди, то ли демоны, появившиеся прямо из преисподней, — ответил Дементий, кутаясь

в плаще. — Я много не знаю. Да и вообще, я думал, что харвы — это выдумки. Сказки, чтобы детишек пугать.

— Тебе бы, Дементий, меньше думать, и больше делать. Планы составлять и землями управлять — это точно не твоё. Может тебя в косари перевести? Травы под окнами наросло, скоро солнце заслонять будет.

Помощник заткнулся и посмотрел в окно. Обиделся, видать.

— Ну ладно, ладно! И чего эти харвы в легендах делали?

— Нападали на людей, обезглавливали и присваивали себе их головы. Приращивали к своему телу, а их жертвы становились верными прислужниками тёмных хозяев.

— А ты не думал себе вторую башку прирастить? — я улыбнулся и похлопал Дементия по плечу. — Ну всё, всё, молчу! Получается, я теперь не просто сопля, а — признанный герой. Пи*дюку из детских сказок две башки отрубил и выгнал к херам на мороз! Не советую, козлам всяким со мной связываться. Я и сам бы с собой не связывался. Хрен знает, чего от меня ждать! Сегодня карету с девками перетрахаем, а завтра? Устану от них. Позову тебя в мужья, Дементий. Пойдешь?

… … …

Кортеж приехал к башне. Хихикающий эскорт вывалился на дорогу, а нас встречает благодарная толпа. В основном пацаны. Кричат, ликуют: «Слава Глинскому», «Спасибо Глинскому!», «Уважение и почет господину!». Приятно, конечно, но это уже лишнее:

— Ну, ладно-ладно, вам, парни! Не надо, не надо!

А эти всё продолжают: «Слава! Слава!», «Дай афтографф!», «Можно с вами сфотографироваться?».

— Ну всё, всё, спасибо!

Провожаю эскадрилью девчонок в башню. За ними — грузчики Румянцева с бухлом. Последнего пропускаю перед собой уважаемого гостя — самого Румянцева:

— Неудобно как-то получилось, — краснею я. — Думал по-тихому посидим, а тут… Ничего не поделать. Вчера харва чуть не грохнул, сегодня вот — почести!

— Это и отпразднуем! — рявкнул уже бухой Румянцев, поцеловал меня в щеку и завалился в башню.

Закрыв за ним дверь, я повернулся к пацанам и отыскал говнюка с веснушками:

— Ты че засранец! — отвесил я ему леща. — Ты чего с такой миной недовольной меня встречаешь, а?!

— Да я, это…

— Да ты охренел! — я пробежался глазами по пацанам. — Крис?!

— А?! — вынырнул из толпы оружейник.

— Ты этому рыжему заплатил?

— Да, десятку!

— Давай сюда! — я протянул руку.

— Но, господин!

— Быстрее, бездельник! Глинский делает дела только с честными пацанами. Думал, на халяву бабки придут?! Хер там! Гони десятку!

— Вот, — обиженный малой отдал деньги.

— То-то же! — я повернулся к Крису. — И ты, смотри! В следующий раз собеседование проведи, кастинг! Я же, мать твою, господин, Глинский! У меня всё должно быть по высшему разряду!

— Есть, господин!

— Ладно, бери! — я отдал малому десятку. — Я сегодня добрый.

Рыжий взял деньги и чуть стесняясь заулыбался.

Через дорогу шёл какой-то старик с палкой, махнул мне рукой.

—

Чего тебе, дедуля?

— Доброго дня, господин, Глинский.

— Спасибо, дед! — я посмотрел на пацанов. — И старику мы, между прочим, ни цента не заплатили.

Задрав голову, я ушёл в башню. Оттуда уже доносился шум стекла и визг девчонок. Вечеринка намечалась космическая. Выжить после такой будет посложнее, чем после встречи с курицеподобным харвом.

Глава 12. Место силы. История харвов

Сидя на полу в разгромленной комнате, я выкладывал из портфеля пачки с деньгами и пересчитывал. Хм, довольно неплохо! Ни в чем себе не отказывал, но не истратил даже трети. К тому же, в скором времени состоится стрелка господ, где мне перепадет ещё один кусок пирога.

Убрав портфель в ящик, я запер его на ключ и попробовал вспомнить, чем закончился вчерашний вечер. Перед глазами мелькали сиськи, бутылочные горлышки и сигары. Вспомнился Баратынский. Чё он у меня делал? А, вспомнил! Румянцев сломал руку музыканту за то, что тот хреново играл на дуде. Баратынского позвали чинить. Потом сняли с него врачебные обязанности и вручили стакан. Баратынский отмачивал похлеще нашего. Помнится, девчонки ещё дрались. Раиса что ли? Бр-р-р-р! Потом Румянцев достал коробок с сушенными грибами, и всё нахер исчезло. В башке остались лишь картинки переплетающихся женских тел.

Спустившись вниз, я застал только Криса. Остальные куда-то подевались. Впрочем, так было даже лучше. Я не стал спрашивать и просто дождался, когда малец приготовит кофе. Получилось лучше, чем у Раисы.

— Ты про харвов что-нибудь знаешь, Крис? — спросил я.

— Харвы — это проклятые люди, — ответил Крис. — Они отрубают людям головы.

— Это я и сам знаю.

— Лучше у Седого спросить.

— Это кто?

— Ну дед, который смотрит за вашим фамильным местом силы.

— И что этот Седой знает?

— Седой много всего знает. Про демонов и проклятых — особенно.

— Ясно.

Дотянувшись до бутылки, я добавил в кофе виски. Стало намного лучше.

— Ну давай, чеши за Архипом. Пускай тот подгоняет карету. Поедем к Седому.

… … …

Вместе с Архипом и Кривоносым мы поднялись на холм — высочайшую точку земель Глинских. Там на солнце сверкал жестяной купол церквушки. Румянцев тут, конечно, обогнал меня на три головы. Его храм был таким, каким строят его проворовавшиеся олигархи. С размахом, в золоте. Мой — каменная камора с жестяным куполом. С западного боку стоят строительные леса. Каменная кладка, ведущая от дороги, разбитая и местами провалившаяся под землю. Перед входом в святыню высажены полевые цветы. Короче, типичная деревенская церквушка, до которой никому нету дела, кроме её смотрителя.

Мы остановились возле ворот и пошли пешком. Посетители храм не баловали. По дороге мы ни одного не встретили, да и дорожка заросла.

А вот мужичок был на страже. Сидел бы себе дома, самогонку гнал, а нет. Выскочил из-за святыни и поспешил ко мне. Причем, шёл бодро и целенаправленно. Я посмотрел на Архипа, а тот пожал плечами, мол: «Я хз, чего ему надо!». Седой протопал мимо грядки, ворвался в моё личное пространство и схватил за руку.

— Э, погоди, дедуля!

Тот был непреклонен. Ухватил меня за кисть и потащил к святыне, будто мамка непослушного сынишку домой.