Затаив дыхание
Шрифт:
Милли взяла на день отгул: в конторе все равно царит затишье. А вот на следующей неделе, похоже, начнется обычная суета.
Было жарко и пасмурно. Из Излингтона, где живут Филип с Арабеллой, они отправились пешком. Близнецы болтали без умолку, главным образом про крикет, досадуя, что пропускают такой матч. Ланс вообще отличается говорливостью. Он первым выскочил из живота Арабеллы и теперь превратился в крепкого краснощекого самонадеянного парня, а Рекс, худой недоросток с просвечивающими сквозь восковую кожу голубыми венами, явно неуверен в себе. Глядя на их компанию, сторонний человек решил бы, что мальчики пришли с родителями.
Все четверо пересекли узкий сквер возле собора Св. Павла; вокруг бледнолицый офисный планктон жевал обеденные бутерброды;
Из-за недавних террористических актов театр был наполовину пуст; а ведь даже во время блица [71] ситуация, судя по свидетельствам очевидцев, была совсем иная. Публика на дешевых местах состояла главным образом из студентов-итальянцев, они хихикали и махали приятелям в дальних концах открытого зала. Мальчики охотно бродили среди зрителей, но переговаривались теперь вполголоса, на лицах появилось сосредоточенное выражение: в школе им задали написать работу о творчестве Шекспира.
71
Лондонский блиц — массированная бомбежка города немецкой авиацией в 1940–1941 гг.
— Он был геем, — с апломбом заявил Ланс.
— Бисексуалом, — смущенно усмехаясь, поправил Рекс; из-под тонких губ показались огромные зубы.
Ланс учится лучше Рекса. Да и вообще все делает лучше брата. Наверно, быть Рексом — мука мученическая, думал Джек, глядя на высившуюся в нескольких футах от них сцену; по ней уже шумно топали актеры. Оркестр на хорах играл старинную музыку. На следующей неделе съезжу в Баундз-Грин, решил Джек. Ланс стал махать Милли, сидевшей отдельно, на дорогом месте. Джек его остановил.
В антракте они ели мороженое и смотрели на реку. Дома близнецам строго-настрого запретили брать с собой компьютерные игры; все знали, что тетя Милли подобных увлечений не одобряет.
— А вы знаете, что Шекспир жил над лягушатником, который парики делал? В квартире выше этажом, — сообщил Ланс.
— Над французом, мастерившим парики, — пробормотал Рекс, ляпнув мороженым на свои новенькие хлопчатобумажные брюки.
— Правда? — удивилась Милли. — Какие интересные вещи рассказывают вам в школе.
— Он был трудоголиком, — вставил Джек; о Шекспире он знает мало, но очень уж хотелось добавить толику к их багажу знаний. Надо будет тихонько, чтобы Милл не пронюхала, смотаться в Баундз-Грин и обратно. — Жил в Барбикане [72] и работал до седьмого пота.
Но эта тема уже наскучила близнецам, они во все глаза смотрели на человека с микрофоном, издававшего звуки, точь-в-точь похожие на барабанный бой. Темза была гладкой, как стекло, и совсем неинтересной. Лондон не способен возвыситься над расчетом и корыстью, подумал Джек. Погляди-ка, сколько можно выручить! —вопит этот город. Но потом выглянет солнце, и он одарит тебя ослепительной улыбкой. Срубил бабла, унес ноги, и что дальше? Это надо обдумать спокойно, на досуге.
72
Барбикан — район лондонского Сити; теперь там расположен одноименный культурный центр.
Вдруг Милли радостно взвизгнула; Джек обернулся и увидел Эндрю Бика — выдающийся молодой виолончелист из оркестра Английской национальной оперы уже целовал Милли в обе щеки. Эндрю пришел со своей новой девушкой — начинающим, но подающим большие надежды композитором; кто-то уже шепнул Джеку, что, по ее мнению, у Миддлтона денег куры не клюют.
— Это ваши пацаны? — в лоб спросила она.
— Мои племянники, — ответила Милли.
Сияя вежливой улыбкой, Джек вспомнил, что композиторшу зовут Абигейл Стонтон. Поверх очень открытой ярко-розовой майки накинута джинсовая куртка со свисающими на кисти рук обшлагами. Она легко сошла бы за продавщицу из магазина молодежной женской одежды вроде «Топ-Шоп». Эти двое почти на десять лет моложе Джека, они наступают ему на пятки, жаждут смести его с дороги; они почитают только тех, кто годится им в дедушки или прадедушки: Веберна, Куртага, Кейджа, Лигети [73] , Мессиана.
73
Дьёрдь Куртаг (р. 1926) — венгерский композитор. Джон Кейдж (1912–1992) — американский композитор, философ, поэт, музыковед, художник. Дьёрдь Шандор Лигети (р. 1923) — венгерский композитор, музыковед.
Джек поднял руку, словно отстраняя их от себя.
— Привет! Очень рад тебя видеть, Эндрю! Как дела? Нормально, все путем. Да, мы знакомы. Здравствуй, Абигейл. Замечательно. Правда? Вот это да! И когда? Потрясающе!
А у самого тошнотворный страх подкатил к горлу: Абигейл получила заказ от сэра Саймона Рэттла [74] , ее сочинение заранее включили в программу концерта новой музыки в исполнении Берлинского филармонического оркестра, предельный возраст участников — тридцать лет. Концерт будет транслироваться по международному телевидению и по радио. Эндрю Бик приглашен играть все виолончельные партии.
74
Сэр Саймон Денис Рэттл (р. 1955) — английский дирижер.
— А ты, Джек, над чем сейчас работаешь?
— Да так, над разной мелочью. — Джек предпочел поскромничать и сделать вид, что сам махнул на себя рукой — не признаваться же, что заказы получает редко, а гонорары мизерны. — Какой счет, знаешь?
— Ты про что?
— Про крикетный матч.
— А, крикет мне до фонаря. Я на регби помешан.
— Ну, ты даешь!..
К ним подошла элегантная женщина лет шестидесяти с очень коротко стриженными волосами; от нее чуть заметно тянуло туалетным освежителем воздуха.
— Это моя мама, ее зовут Джералдин. Мамуля, познакомься, это Милли и Джек. Джек Миддлтон.
Близнецов он проигнорировал.
Мамуля?
Джералдин сосредоточенно нахмурилась и глянула на Джека как бы свысока, хотя была ниже его ростом:
— Мы с вами знакомы?
— Ты, наверно, слышала его музыку.
— Так вы тоже композитор?
— Только в удачные дни, — улыбнулся Джек, чувствуя, что земля уходит из-под ног.
— У меня, признаюсь, отвратительная память, я совершенно не запоминаю имен. Вы знаете Томаса Адеса [75] ? Я считаю Тома блестящим музыкантом, — вполне предсказуемо заключила она и следом спросила, каких композиторов напоминает его музыка.
75
Томас Адес (р. 1971) — английский композитор, пианист, дирижер.
— Одного меня, — ответил Джек.
— Оставьте! Любые произведения кого-нибудь да напоминают, только у каждого композитора — свои особенности, вот их-то мы и называем индивидуальностью, —щурясь, возразила она.
Кто-то говорил, что мать Эндрю, овдовевшая еще в молодости, преподает в колледже культурологию или что-то в этом роде, припомнил Джек.
— Арво Пярта, вот кого, — выпалил Эндрю Бик; Джек пришел в бешенство.
Мать Эндрю неприязненно поморщилась и отвернулась. Типичный университетский кадр.