Затаившийся
Шрифт:
– Соболезную, – говорю я, направляясь к выходу. – По крайней мере Уинстон составляет вам компанию.
– Уинстон? – переспрашивает мистер Беккер.
Он выглядит озадаченным, так что я наклоняюсь и глажу пса по голове.
– Этот красавчик, конечно же.
Мистер Беккер хмурится еще сильнее.
– Это не Уинстон, – говорит он. – Его не стало много лет назад. Этого пса зовут Реджи.
Вернувшись на место преступления, я нахожу Монтроуза и пересказываю ему разговор с мистером Беккером. С некоторой долей неохоты – пожилых людей часто незаслуженно обвиняют в проблемах с памятью. Я упоминаю, что
– Это мелочь, – замечаю я.
Монтроуз щурится, глядя на солнце, и снимает очки, чтобы протереть их.
– Может, и не мелочь.
Он прав. Мистер Беккер – единственный, кроме Адама, свидетель преступления.
4
Коннор
– Это был коп? – спрашиваю я Кристен, когда она возвращается в спальню «Лилии».
Я лежал там без сил, как сбитое автомобилем животное, с самого нашего приезда. Когда кто-то постучал в дверь, я с огромным трудом приподнялся на коленях, чтобы выглянуть в окно, и вроде бы заметил полицейскую форму, но тут же упал обратно в постель. Каждый мускул в моем теле охвачен болью, а в голове будто перекатывается множество металлических шариков, как в старой машине для пинбола, которую отец купил когда-то нам с сестрой.
– Да, – говорит Кристен. – Пропала женщина, они ее ищут.
Я пытаюсь сесть, оперевшись о пару пуховых подушек, но они чересчур мягкие. Я смотрю на телефон: два пополудни. Я опускаюсь обратно в облако одеял, но приподнимаю голову.
– Откуда пропала? – говорю я, пытаясь перебороть прилив тошноты. – Не понимаю.
– Из крайнего коттеджа, – говорит она. – Ее вроде как похитили.
Мне с трудом удается осознать и повторить последнее слово: «Похитили?»
– Я толком ничего не знаю. Сказала им, что тебе нездоровится. Потом нужно будет дать показания. Ну, знаешь, выполнить гражданский долг.
Я слегка киваю. Кристен – самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Светловолосая и голубоглазая, она могла бы стать супермоделью, если бы захотела. Я в этом уверен. Она могла бы стать кем угодно. Она очень умна. Ей тридцать девять, и она вот-вот станет партнером в юридической фирме.
– Выпей, – говорит она, протягивая мне стакан с теплой мутноватой жидкостью. – Я нашла в кладовке соду. Тебе полегчает.
Я приподнимаюсь на мягких подушках и залпом выпиваю пенящуюся жидкость.
– Спасибо, милая, – говорю я. – Прости, что так получилось.
С ее лица исчезает всякий намек на доброту, оставляя лишь хорошо отработанное выражение разочарования. Я видел, как она поворачивалась с таким лицом к присяжным, когда свидетель говорил не то, что следует.
Но мне действительно жаль.
Она делает вид, будто не может подобрать слова. Я знаю, что это не так, потому что моя жена всегда знает, что сказать, особенно когда дело касается меня.
– Ты пил весь день, Коннор, – говорит она наконец с протяжным вздохом. – Весь день напролет. Я зря взяла тебя с собой. И зря позволила тебе достать ту бутылку текилы.
Я морщусь при слове «текила».
– Ну не знаю, – говорю я.
Кристен присаживается на край кровати: «Еще как знаешь».
Она права. Знаю.
Мне хочется напомнить ей, что она могла бы помочь. Подливать мне алкоголь и потом жаловаться, что я слишком много пью, – не очень-то честно. Но я не могу этого сказать. Я знаю, что она любит меня, и в конце концов это моя битва.
– Да, – говорю я. – Мне пора завязывать.
Она могла бы сказать, что слышит это уже не в первый раз, но, к счастью, не говорит.
– Верно, – отвечает она вместо этого, забирая у меня стакан.
Теперь она снова смотрит на меня с нежностью. С печальной, но искренней улыбкой. Ее голубые глаза видят меня насквозь. Она любит меня больше всего на свете, но я знаю, что мое время с ней может вот-вот подойти к концу из-за всего, что я совершил. И продолжаю совершать. Мне нужна помощь. Лечение. Ненавижу это слово – из-за него я кажусь таким слабым; но после вчерашнего Кристен вряд ли даст мне еще один шанс. Когда она принимает решение, ее крайне сложно переубедить. Хотелось бы мне иметь такую уверенность в себе. Но, увы, я слишком мягок, слишком податлив. Я – словно комок теста. А моя жена – скалка. Несмотря на некоторые сложности, мы хорошо дополняем друг друга. Когда-то я сомневался в этом, но откуда мне знать? Она юрист. А я – официант. Хороший официант. Но все же.
– Я не смогла сделать это ради своего отца, – говорит она, напоминая, что выросла с алкоголиком, что сильно на нее повлияло. – И не могу сделать ради тебя, Коннор. Тебе самому придется пройти все шаги к выздоровлению. Я буду рядом, но я не могу сделать это за тебя.
На самом деле я уже пытался, но потерпел неудачу.
– Я чувствую себя ничтожеством, – говорю я. – Я запишусь к своему врачу, поговорю насчет возможного лечения.
– Милый, – говорит она, – я в тебя верю. Правда. Коннор Мосс – вовсе не ничтожество.
– Иногда мне трудно с этим согласиться, – говорю я.
Она смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами: «С этим тебе тоже придется справиться самому».
Кристен встает и смотрит на меня мягким, но знающим взглядом. Она настоящий ангел. Иначе и быть не может. Ни одна другая женщина не стала бы меня терпеть.
– Тебе нужно принять душ, – говорит она. – Ты пахнешь как ликероводочный завод.
Мне удается улыбнуться ей в ответ.
– Это последний раз, Кристен, – я не добавляю «клянусь». Я слишком легко разбрасывался этим словом раньше. Много раз.
Я встаю с постели и добираюсь до ванной. Это маленькая комнатка, отделанная от пола до потолка стеклянной мозаикой. Из открытого окна доносятся звуки проезжающих по шоссе машин. Звучит сирена. Должно быть, дополнительный наряд полиции.
Пропажа. Похищение. Потеря. Слова крутятся у меня в голове, когда я включаю душ и жду, пока не нагреется вода. Это кажется выдумкой, чем-то, что я увидел по телевизору. Криминальная хроника. Я смотрю на свое отражение в зеркале. Я высок ростом и в хорошей форме. Волосы у меня выглядят лучше, чем когда-либо выглядели у моего отца, и я признателен за это. Цвет лица в данный момент слегка нездоровый, но это пройдет, когда я попью воды. На правом плече – паутина шрамов, доставшихся мне в память о давней автомобильной аварии. Для официанта я выгляжу вполне неплохо. Для мужчины, женатого на влиятельной женщине, – не так шикарно, как мог бы. И как выглядел когда-то.