Затащи меня в Эдем
Шрифт:
– Ты все еще любишь Игоря?
– Я к нему сильно привязана. И к тому же… как бы я к нему ни относилась, но человек попал в беду, я должна была ему помочь! Разве я неправильно поступила?
– Ты все сделала совершенно верно. И ты молодец, просто даже умница. Но… но где же сейчас Игорь?
– Вот и я этого не понимаю! – снова расстроилась Таня. – Думала, что надежно его спрятала и все у него в порядке. Что он в безопасности. Игорь был так рад, когда мы сюда пришли. Он мне пообещал, что будет сидеть целый день дома, никуда не уйдет, будет ждать,
Отчаяние Тани было велико. Слишком велико, чтобы сказать, что Игорь для нее остался в прошлом. Нет, конечно, чувства этих двоих еще были свежи. Во всяком случае со стороны Тани это было так.
– Танюша, а расскажи поподробнее, кто такой этот Борис Степанович, которого так боялся Игорь.
– Это любовник Милы.
– Вот как?
– Да. Игорь сказал, что у Милы вообще с этим делом просто. В смысле, что она со многими спит. Но у этого человека она находилась на содержании.
Если Борис Степанович оплачивал счета Милы, он вправе был рассчитывать на ее преданность ему одному. Вообще редко встретишь мужчину, который бы оправдывал загулы своей женщины с другими кавалерами. А уж если мужчина этот даму своего сердца содержит, тем более он вправе требовать от нее верности. Уж не приревновал ли Борис Степанович свою Милу к Игорю? Может, он прощал ей маленькие измены, но не захотел терпеть того, что с ней открыто поселился другой мужчина?
Но как выйти на Бориса Степановича? Как его найти?
– Ты можешь что-нибудь еще сказать об этом человеке? Фамилия? Домашний адрес? Хотя бы номер сотового телефона?
Каждый раз Танюша отрицательно качала головой, нет, ничего такого про Бориса Степановича она не знала. Но Инга не успела расстроиться, как раз в это время прибыли наконец ее друзья. Они сильно задержались в пути, но все равно были полны энтузиазма и жаждали побыстрее помочь делу.
– Игорь ушел? Или его увели? Когда ты пришла, следов борьбы в мастерской не было заметно?
Танюша посторонилась, пропуская сыщиков внутрь.
– Посмотрите сами. Я никакого беспорядка не заметила, но вам виднее.
В мастерской было чисто и просторно. Залитая падающим через большие окна солнечным светом, она была очень приятным местом обитания. На единственном столе стояли коробочки из закусочной. И учуяв запах еды, Ваня беспокойно закрутил головой:
– Это для кого же тут угощение приготовлено?
– Для Игоря. Для него купила. Но раз его нет, наверное, все выкинуть придется.
– Зачем же выкинуть? Раз Игоря все равно здесь нет, могу я отведать.
– Пожалуйста, – растерялась Танюша.
– Деньги я тебе верну.
Пока Ваня поглощал приготовленную для другого пищу, Алена с Ингой обошли мастерскую по периметру. Если центр комнаты был практически пуст, то вдоль стен располагались шкафы, полки и незаконченные работы отчима Тани. Все эти полотна от взглядов посторонних, пыли и света были аккуратно прикрыты кусками ткани.
– Отчим у тебя молодец. Аккуратный.
Таня безразлично пожала плечами. Все, что касалось ее отчима, либо оставляло девушку равнодушной, либо вызывало на ее лице гримаску неприязни.
– А что это за вещь?
Инга указывала на небольшую коробочку, которая диссонировала с общей атмосферой этой мастерской. Все тут было проникнуто духом высокого искусства, немного потрепанного временем и оттого еще более ценного. Дешевому ширпотребу не было места в этом убежище прекрасного. Но вот упаковка, которую приметила Инга, была из другой жизни – дешевая, вульгарная и прозаичная.
Да еще перед своим отъездом отчим Тани, владелец мастерской, аккуратно прикрыл тканью не только полотна, но и вообще все поверхности, должно быть, опасался пыли. Коробка же была оставлена снаружи, и поэтому она сразу бросалась в глаза.
– Это коробка из-под цифровой фотокамеры. Пустая, если судить по звуку.
Инга потрясла коробку, которая ответила ей глухим шумом. Тем не менее коробка была аккуратно закрыта.
Алена заметила:
– Стоит она тут недавно, на ней совсем нету пыли.
Открыв коробку, сыщики заглянули внутрь:
– Странно, самой камеры нет, но зато чек есть. Чья тут подпись? Ты не разберешь?
– Федоскин или Федюшин, – прочитала Алена. – Четко видны только первые две буквы. Как фамилия твоего отчима?
– Аскетов.
– Хорошая фамилия, звучная. Но на чеке явно не его подпись.
– Не стал бы отчим такую дешевку покупать, – фыркнула Таня. – Это же Китай!
– И что?
– У Михаила вся техника только японская.
– Может быть, взял, что попроще, чтобы можно было всюду с собой таскать.
– Он и так таскает свою японскую технику. Да и вообще, если ему что-то снять надо, то у него куча друзей-фотографов. Кто-нибудь из них сделает для него классный снимок и бесплатно.
– Откуда же здесь тогда взялась эта коробка?
– Понятия не имею!
– А тут еще бумажка вложена.
Алена взяла свернутый пополам листок бумаги и прочитала название:
– «Арестофан».
– Кто арестован? – не поняла Инга.
– Не арестован, а «Арестофан». Это средство для тех, кого мучают камни в почках, – пояснила ей Алена. – Василий Петрович одно время пил, я помню.
Инга повернулась к Танюше:
– Твой отчим страдает от мочекаменной болезни?
– Мне кажется, что у него вообще никогда и ничего не болит, – сухо отозвалась Таня. – У него даже температуры никогда не бывает. И таблеток он не пьет. Считает, что это обогащает фармацевтов, а пользы больному не приносит.
– И что, совсем не ходит в аптеку?
– Летом они с мамой ездят к бабушке в деревню, собирают там по ее указаниям травы. И потом весь год пьют их.
– Значит, эта коробка не может принадлежать твоему отчиму. А что, если эту коробку оставил тут Игорь?