Затерянные в Подобных Мирах
Шрифт:
Вода перестала шуметь. Из ванной комнаты, блестя капельками воды на коже, вышла нагая девушка, поднесла палец ко рту: «Шш… Ни слова» и, обняв Шпарина за талию, увлекла в спальню.
Солнечное утро, щебетанье птиц, запах жасмина из открытого окна и записка на тумбочке у кровати: «Меня выдернули в Губернаторск. Завтрак на столе. Приедешь домой, позвони. До встречи. Таня».
– Ещё бы узнать, где я живу… - пробормотал Шпарин, открывая тумбочку.- Так, на букву «м»… На страничке только один Миша. «Синельникого, 24-9». Телефон… Это, наверное, я и
***
Окраина жилого квартала, узкая бетонная дорога, бетонная стена, лай собак за серой стеной. Шпарин, поглядывая вверх, брёл вдоль стены и думал, как выбраться с Базы, минуя КПП.
– Михал Иваныч!
– услышал он знакомый голос.
– Миша, не проходите мимо.
Во дворике ближайшего дома у грубо сколоченного стола и двух кривых табуретов стоял Миазмов в форме без погон и махал ему рукой.
– А вот и Сергей Николаевич Маралов!
– сказал Шпарин, вспомнив настоящее имя экстасенса.
– Здрасте! Рад лицезреть вас живьём, а не в виде прозрачной субстанции. Где борода?
– Просыпаюсь - хвать за бороду, а её и нет, - простодушно ответил экстрасенс.
– Так, лёгкая небритость. У тебя, я наблюдаю, изменения в лучшую сторону. Рад, что жив и здоров, в полной памяти и уме.
Сергей Николаевич засуетился.
– Присаживайся. Вот водочка, закусочка, вот стаканчик. Какой-то ты бледный. Что случилось? Выкладывай, здесь у тебя один друг, это я.
Прежде чем сесть Шпарин попробовал табуретку на устойчивость.
– Сам делал?
– Присаживайся, проверёно. До тебя на ней восседал Древака. Он частенько по округе ходит. Осматривает вверенную территорию. Но ко мне в первый раз. О тебе задавал вопросы, это насторожило. Но, в общем, ничего страшного.
– Что может быть общего у капитана Шпарина с экстрасенсом-алкоголиком? А с другой стороны: почему бы мне и не зайти, просто так?
– Ты прав. Он интересовался, почему мы так часто встречаемся, о чём беседуем. Я сказал, что я голубой и ты ко мне подкатываешь.
– Мы часто встречаемся?
– удивился Шпарин.
– Не припомню частых встреч.
– Часто, - уверил Сергей Николаевич.
– Часто. Чуть не каждый день, весь последний месяц. Иногда, правда, ты куда-то пропадаешь и не говоришь где был. Последний раз заявился с огнестрельным ранением левого плеча. Касательным… Ну-ка, расстегнись!
– На, смотри, - сказал Шпарин, расстёгивая мундир и оголяя плечо.
– Ничего нет… - удивлённо пробормотал Сергей Николаевич.
– А было! Точно говорю: они меняют реальность! Куда мы тогда пропадаем? Ты сам догадываешься, но боишься поверить.
Сергей Николаевич ухмыльнулся и произнёс баритоном полковника:
– Шпарин? Никогда не поверю, что он голубой. У него неистребимая тяга к женщинам, он и помрёт, наверное, занимаясь любимым делом.
– Ты талант, дружище! Лестно, конечно, но немного не про меня.
– Про тебя, Миша, про тебя. Кушай, кушай, вот колбаска, вот огурчики, помидорчики из моего огорода.
– Хорошо устроился, огород, понимаешь,
– Ну не собственный, но жить можно, а огород от нечего делать. У них тут в пределах этого «заповедника» круглый год лето. Но и зима есть, подальше, на других территориях. Приезжают иногда офицеры в теплых куртках. По ним и узнаю о смене времени года.
Шпарин рассказал Сергею Николаевичу о вертолёте-двойнике, профессоре-поваре, Евпахове, сменившем чёрных халат на белый и двух одинаковых девушках с разными именами.
– Представляешь, Николаич? Совершенно одинаковые, фигуры, голоса, глаза… Всё!
– Близняшки.
– Нет, не близняшки, - сказал Шпарин.
– Похожи как две капли, но они не сестры.
– И ты воспользовался. Ая-яй, Миша!
– А что было делать, играть с ними в шахматы? Ты бы не воспользовался?
– Мы все похожи на кукол, которых переставляют с места на место, - вздохнул Сергей Николаевич, - чужие жизни листаются, как книги, вырываются страницы и вклеиваются в жизни других людей. Вот так, Миша.
Шпарин кивнул на бетонную стену.
– Перемахнуть не пробовал через забор?
– Смеёшься? За этим ещё два. Видишь стержни с болвашками? Птица не пролетит. Стоит появиться голубю или вороне, сразу начинает дрожать воздух, вырастает стена невидимого пламени, и птичка сгорает не долетев до земли. Достаёт даже ласточек, а они летают иногда очень высоко.
Шпарин схватил стакан, вышел на дорогу, размахнулся и бросил стакан через бетонную стену. Низкий гул, вспышка, и стакан разлетелся в пыль.
– Посудой разбрасываться не нужно, кинул бы лучше помидор, - рассудительно заметил Сергей Николаевич.
Через несколько минут на дороге идущей вдоль бетонной стены появился зелёный джип. Автомобиль остановился, из машины выскочил лейтенант и рванул калитку.
– Начальник караула лейтенант Осинкин, - заскакивая во дворик, представился вошедший.
– Сработала сигнализация, нарушение охраняемого периметра Базы.
– Птичка, - сказал Шпарин.
– Никак нет, господин капитан. На мониторах наблюдался блестящий предмет, - лейтенант осмотрел стол.
– А-а!.. Господин Миазмов изволили пошалить. Как выпьют, начинают швырять закуску через систему обнаружения. Не первый раз. Будем писать рапорт и запись приложим. Хватит нас дёргать по пустякам.
– К нам идёт полковник! Офицеры, смирно!
– вскакивая, воскликнул Шпарин и поднёс к берету прямую ладонь, отдавая честь.
Лейтенант повернул голову. Шпарин обнял начальника караула за шею, сдавил, и обмякшее тело упало на траву.
– Вот машина, пока хватятся, пока сообразят что к чему, будем далеко. Решайся! Ну!
– Эх!..
– крякнул Сергей Николаевич.
– С тобой!
Лейтенанта отнесли в дом, замотали рот полотенцем и привязали к стулу.
КПП, серые ворота с ромбом и змеёй на бокале, часовой на вышке. Шпарин посигналил. Дверь КПП распахнулась, солдатик в жёлтых ботинках подбежал к машине и заглянул в окно.