Затерянные во льдах. Роковая экспедиция
Шрифт:
— Что ж, от меня вы это не узнаете, — угрюмо пробормотал он.
— Послушайте, — разозлился я. — Кто отбил вас у Ловааса?
— Вы, — ответил он. — Я уже сказал вам, как я благодарен…
— Не нужна мне ваша благодарность, — перебил я его. — Мне нужна информация. Разве вы не видите, что мы ваши друзья? Мы не собираемся причинять Шрейдеру вред. Мы только хотим знать, что произошло, вот и все.
Кертис выглянул из-за двери камбуза.
— Суп готов, — сообщил он.
— Отлично, — кивнул я. — Давай поедим. Может, это поможет ему заговорить.
Но это не помогло. Я два битых часа сидел там, уподобляясь офицеру разведки, допрашивающему военнопленного. Я использовал все известные мне уловки, за исключением простого мордобоя. И в какой-то момент я впал в отчаяние и действительно едва не врезал ему по физиономии. Но все было без толку. Каждый раз я натыкался на каменную стену в виде заявления «Спросите лучше у моего партнера».
Наконец я поинтересовался:
— Ладно, и где же ваш партнер?
Он слабо улыбнулся.
— Если я вам это скажу, вы узнаете, где находится и этот другой парень, верно?
— Тогда зачем вы говорите мне, чтобы я о чем-то спрашивал вашего партнера? — раздраженно поинтересовался я.
— Вот что я сделаю, — внезапно произнес он. — Во время нашей следующей стоянки вы высадите меня на берег и я позвоню Пееру, чтобы сообщить ему место, где он сможет с вами встретиться. Куда вы направляетесь?
— Фьерланд.
— В Согнефьорде?
Я кивнул.
— Тогда все очень просто, — воскликнул он. — Утром вы будете как раз напротив Лейрвика. Вы меня высадите, я позвоню партнеру, и на обратном пути он сможет с вами встретиться во Фьерланде.
— На обратном пути откуда? — спросил я.
Но он улыбнулся и покачал головой.
— Вы меня на этом не поймаете, мистер Гансерт. На обратном пути оттуда, где он был, вот откуда.
— Он сразу отвез Шрейдера в Согнефьорд, верно?
— Да. Это я вам сообщить могу. Вы высаживаете меня в Лейрвике, а я звоню Пееру, чтобы он встретился с вами во Фьерланде.
— Но вы идете во Фьерланд с нами?
— Ладно, — кивнул он. — Тогда и волки будут сыты, и овцы целы.
Этим мне и пришлось удовлетвориться. По крайней мере, я получил общее представление о том, куда отправился Шрейдер. Я отпустил Санде, позволив ему наконец прилечь. Характерное упрямство кокни, которого обстоятельства загнали в угол, было присуще ему в полной мере. Возможно, мы могли найти другой подход к этому человеку. Вполне вероятно, он бы разговорился, если бы я полностью положился на Джилл.
— В Согнефьорде не так много мест, — обратился я к ней. — Если этот чертов партнер так и не объявится, мы будем наводить справки у каждой пристани фьорда.
— На это уйдет много времени, — заметила она.
— Как бы то ни было, вряд ли они останавливались у этих пристаней, — вмешался в разговор Кертис. — Скорее всего, они высадили его ночью на какой-нибудь пустынный берег.
— Скорее всего, так и было, — кивнул я. — Эх, если бы нам только удалось разговорить этого коротышку-водолаза.
Джилл положила ладонь на мою руку.
— Не волнуйтесь об этом, — произнесла она. — Утром я с ним еще раз поговорю.
Кертис поднялся на ноги и потянулся.
— Клянусь богом, у меня закрываются глаза, — произнес он и потер лицо. — Пожалуй, сварю еще кофе.
В этот момент до нас донесся голос Дика:
— Эй, шкипер, поднимается ветер. Как насчет того, чтобы поставить паруса?
Только тут я вспомнил, что совсем забыл о своем обещании сменить его у штурвала.
— Идем, — откликнулся я. — Кертис, позовите Уилсона, если вам не трудно. Будем ставить паруса.
Джилл схватила меня за руку, и я обернулся.
— Спасибо за то, что вы сегодня сделали, — произнесла она. Она улыбалась. На фоне бледной кожи лица ее губы казались ярко-красными. — Я почувствовала, что больше не одна. Что у меня есть верные друзья.
— Я ничего особенного не сделал, — ответил я и поспешно отвернулся.
Но, поднимаясь по трапу на палубу, я снова понял, насколько все это для нее серьезнее, чем для меня, и насколько чувства важнее, чем холодная финансовая выгода этого предприятия.
Я почувствовал ветер, едва высунув голову из люка. Он был ледяным и довольно сильным.
— Прости, Дик, — произнес я. — Память уже не та. Совсем забыл, что обещал тебя сменить.
— Все в порядке, — откликнулся он.
Луна скрылась за тучей, и я видел только его темную куртку, которая как будто нахохлилась за штурвалом на фоне едва заметного фосфоресцирующего свечения нашего кильватерного следа.
— Я хотел тебе об этом напомнить, но, когда подошел к двери, услышал, как ты утюжишь этого беднягу, и решил не мешать. Что-нибудь выяснил?
— Он согласен говорить только в присутствии своего партнера, — раздосадованно ответил я. — Утром будет ему звонить.
Все остальные тоже поднялись наверх, и мы поставили паруса. Маяк Хеллесой уже мерцал далеко за кормой, а прямо перед нами маячил черный контур острова Федье. Справа по борту мигнуло еще что-то.
— Маяк Утваер? — спросила Джилл.
— Да, — ответил я, поднимая голову и глядя на наполняющиеся ветром паруса. — Идем прямым курсом ко входу в Согнефьорд. Эй, Дик, — окликнул я партнера, — вам с Кертисом хорошо бы спуститься вниз и поспать. И вам тоже, Джилл, — обернулся я к девушке.
— А как же вы? — спросила она.
— Я посплю на топчане в рубке.
Я отправил вниз также и Картера. Я хотел, чтобы они выспались как можно лучше. На следующий день нам предстояло много работы, если мы ставили себе целью подняться по Согнефьорду. Наконец на палубе остались только мы с Уилсоном. Я стоял в кокпите и, опершись локтями о крышу рубки, разглядывал грот-мачту и смутные очертания паруса и оснастки на фоне черного неба. Яхта стремительно шла вперед, грациозно накренившись на подветренный борт и вспарывая воду, пеной шипевшую в желобах. Идти под парусами в такую ночь было одно удовольствие. Но в ветре чувствовался морозец, и я быстро продрог.