Затерянный храм
Шрифт:
– Долго не тяните. Слишком много народу гоняется за этой вещью. Опасные люди.
Молхо поднял левую руку и помахал Гранту и Марине, посылая жуткий прощальный знак:
– Знаю.
«Мерседес» вез их по пустым улицам обратно в отель. Грант и Марина сидели на заднем сиденье и молчали.
В коридоре возле своих комнат они остановились. Случайному наблюдателю они могли показаться любовниками, вернувшимися с поздно закончившихся танцев. Грант нес свой пиджак переброшенным через плечо, а рукава рубашки закатал до локтей; Марина скинула туфли и держала их в руках – ее ноги больше привыкли к рабочим ботинкам,
– Спокойной ночи, – произнес Грант. В пустом коридоре, где звуки глушились ковром на полу, это прозвучало более резко, чем ему бы хотелось. – Или…
Он сделал шаг к ней. Волосы Марины густо пахли ароматами ночи и музыки – табачным дымом, потом, спиртными напитками и духами. Наверное, гашиш в ночном клубе одурманил и ее. Грант поднял руку и погладил Марину по виску, отведя в сторону локон, упавший на лицо. Марина не отстранилась. Грант провел рукой ниже – по щеке, по шее, по плечу. И нежно вернул на плечо лямку платья.
– У меня есть бренди.
Он почувствовал, как фальшиво это прозвучало, но ложь сейчас нужна была ему для прикрытия. Он сам давно уже ничему не верил.
– Ну, если только по рюмочке, – сказала Марина.
Ее голос звучал как-то сонно, чуть ли не механически. Она позволила взять себя за руку, подвести к двери; держась за локоть Гранта, она ждала, пока он достанет ключ. Грант вставил ключ в замок и замер. Виски, которым угостил его Молхо, грело его изнутри, запах духов Марины почти ошеломлял, но есть такие вещи, о которых никогда не забываешь.
Марина почувствовала, что он напрягся, и подняла голову:
– Что случилось?
– Тсс…
Грант смотрел на дверной косяк. Из щели между дверью и косяком торчал крошечный уголок желтой бумаги – его было почти незаметно, если не знать, куда смотреть. Грант всегда оставлял его, когда выходил из комнаты. Сейчас листок был не совсем на месте. Они – кто бы это ни был – заметили уловку Гранта и попытались ее обойти. Это означало, что они хорошо знают, что делают. А «уэбли» лежал в комнате.
Грант вытащил ключ из замка, держа руку на дверной ручке. Марина попятилась, в замешательстве глядя на него.
– У тебя пистолет с собой? – спросил он одними губами.
Ручка вдруг повернулась, и дверь распахнулась внутрь. Грант, все еще державшийся за ручку, потерял равновесие и влетел в комнату. Он споткнулся, зацепился за что-то ногой и растянулся на полу. Кто-то кинулся на него, но Грант действовал быстро. Он перекатился и вскочил, сделал шаг назад и ударил своего противника в солнечное сплетение. Человек застонал и сдавленно произнес:
– О черт…
Грант остановил замах и отступил. Человек перед ним согнулся от боли, но не узнать его было нельзя – короткая стрижка, широкие плечи, красивый пиджак. А на кровати сидел Мьюр с сигаретой в руке.
– Где вас черти носили?
Глава восемнадцатая
В тихой библиотеке было душно. Отчасти из-за погоды: неделю дул апрельский ветерок, после чего стало жарко, а отчасти из-за того, что в зале сидело больше народу. Пасхальные праздники закончились, и пестрая компания студентов, художников и ученых, составлявших контингент Британской школы, начала возвращаться. За всеми столами сидели посетители, с серьезным видом листая книги, выглядевшие почти такими же древними, как и цивилизации, о которых в них рассказывалось. Пристроившись у окна с газетой, Грант, подавленный этой целеустремленной серьезностью сидевших вокруг него людей, ощущал себя не в своей тарелке. Да еще и этот ночной разговор с Мьюром.
– И все? Он сказал тебе идти, и ты, как щенок, пошел?
Грант не собирался вступать в спор:
– Это же его место, а к тому же у него при себе был громила – на тот случай, если бы я попытался что-нибудь сделать.
– Если бы ты сказал нам, куда идешь, а не убегал с девчонкой, как продавец универмага на дешевый курорт, мы могли бы поехать за тобой. Тогда бы мы, мать твою, узнали больше.
– Времени не было. Молхо так все специально устроил. Если бы вы попытались следить за нами, он бы, наверное, не стал с нами встречаться. – Грант вспомнил отверстие от пули в спинке сиденья. – А то и придумал бы что-нибудь похуже.
Мьюр ткнул сигаретой чуть ли не в лицо Гранту.
– Сейчас только этот жидок может вывести нас к другой половине таблички. Когда он позвонит в следующий раз, даже и не думай звать свою долбаную девку. Меня зови. А то я закатаю тебя отсюда обратно в тюрьму где-нибудь в самом засраном углу нашей империи, и оглянуться не успеешь. Понял?
Грант отложил газету и подошел к Марине. Куча книг перед ней выросла, хотя до Рида, который сидел напротив, ей было еще далековато. Грант заглянул через плечо:
– Что ты делаешь?
Она отодвинулась, чтобы он увидел, – перед ней лежала та самая занятная книга с вклейками на греческом языке. Внизу страницы аккуратными выцветшими буквами была написана строчка, показавшаяся Гранту бессмысленной:
Павс. III: 19.11; Страб. VII: 3.19; Лик. Алекс: 188; Арр. Пер.: 21.
– Это что, кроссворд?
Марина вздохнула:
– Это ссылки на те места в античных текстах, где упоминается Белый остров. Павсаний написал путеводитель по Греции, что-то типа Бедекера [32] того времени. Страбон был географом первого века. Ликофрон написал почти не поддающуюся расшифровке поэму о Троянской войне, а Арриан был римским чиновником, который оставил описание Черного моря, чтобы развлечь императора Адриана.
32
Бедекер Карл (1801–1859), немецкий издатель. Основал в 1827 г. в Кобленце издательство путеводителей по различным странам. Слово «Бедекер» стало названием путеводителей, которые продолжает выпускать фирма «К. Бедекер». (Прим. перев.)
– И что, есть что-нибудь полезное?
– Они все говорят, что это где-то в Черном море. – Она положила ручку. – А во всем остальном противоречат друг другу. Павсаний и Ликофрон утверждают, что это в устье Дуная. Только один Арриан говорит, что это где-то в открытом море. А Страбон помещает остров примерно в пяти сотнях стадий от устья Днестра.
– Сколько это на наши деньги?
– Примерно сто километров – но он не говорит, в каком направлении. – Марина порылась в бумагах. – Еще я нашла несколько слов у Плиния, который заявляет, что Белый остров располагается на самом деле в устье Днепра. Там, где речь идет о расстояниях, античным географам верить нельзя, но и Дунай, и Днепр впадают в Черное море примерно в сотне километров от Днестра.