Затерянный храм
Шрифт:
Грант почесал макушку:
– Итак, это либо у Дуная, либо у Днепра, либо ни там, ни там. – Он посмотрел через стол на Рида, который погрузился в омут фотокопий и таблиц с символами. – Мне показалось, он говорил, что этот остров – легенда, мифический рай для героев.
– Думаю, он неправ. Судя по тому, что я обнаружила, единственный герой, о котором в этой связи вспоминают, – Ахилл, да еще иногда Патрокл, спутник Ахилла. Белый остров – рай не для всех. Похоже, он был назначен стать таковым только для Ахилла.
– И ты считаешь, от этого история становится более правдоподобной?
– Она же откуда-то взялась.
– Потому что люди никак не могут договориться, где его искать. А потом, даже если это все и правда, какие есть доказательства, что мифический щит действительно там?
– Мне кажется, Одиссей, возвращаясь на Итаку, привез его именно туда как пожертвование погибшему герою. Ведь большая часть путешествия Одиссея проходит именно по Черному морю, а в этом нет никакого смысла, если только царь Итаки не имел особого повода туда отправиться.
– Может быть, его случайно занесло туда ветром.
– Нет такого ветра, который принес бы корабль от Трои в Черное море. Как известно, даже пройти Дарданеллы было очень непросто. А Одиссей, как только входит в Черное море, продолжает двигаться на восток. Смотри. – Она взяла другой лист, содержащий какой-то список со стрелками. – Есть эпизоды, которые по тем или иным причинам позволяют предположить, что действие происходит именно в Черном море. Почти все они следуют один за другим, что предполагает некое географическое единство. А центральным моментом, главной целью поездки Одиссея является визит в загробный мир.
Переплывешь наконец теченья реки Океана.Берег там низкий увидишь, на нем Персефонина рощаИз тополей чернолистных и ветел, теряющих семя.Близ Океана глубокопучинного судно оставив,Сам ты к затхлому царству Аидову шаг свой направишь. [33]– Одиссей отправляется туда. В пропасти, где встречаются две реки, он совершает жертвоприношение и открывает двери в Аид.
Она раскрыла книгу так, чтобы Грант тоже мог посмотреть. Ксилография на титульном листе изображала этот эпизод мрачными резкими линиями. Корабль был вытянут на берег, окаймленный тополями, такими прямыми и высокими, что они напоминали скорее прутья клетки. Посередине страницы два белых потока низвергались с боков черной горы, и там, где они соединялись, под суровыми утесами пряталась крохотная фигурка. Слева лежал связанный белый барашек, справа – черная овца, а прямо перед человеком зиял проход в скале.
33
Гомер. Одиссея. Перевод В. Вересаева. (Прим. перев.)
Грант,
– Говоришь, Одиссей спускался в ад?
– Он призывал души мертвых. Для древних греков Аид – это не физическое место, куда можно добраться. Путь туда – это духовный процесс, путешествие души. Греки верили, что есть такие священные места, где преграды между мирами становятся тоньше, то есть если отправиться туда и совершить положенные ритуалы, то можно общаться с мертвыми. В поэме, когда Одиссей добирается до дальнего края Океана, он копает неглубокую канавку. Вокруг льет вино, молоко и мед, а потом заполняет канавку кровью жертвенной овцы. И приходят духи. Пророк Тиресий, Агамемнон, убитый своей женой Клитемнестрой, Ариадна и царь Минос. – Марина сделала многозначительную паузу. – И Ахилл.
Грант позволил себе показать, что это произвело на него впечатление:
– Так ты считаешь, что храм… могила Ахилла и было то самое место, откуда Одиссей отправился в загробный мир?
– А может быть, он отправился к гробнице на Белом острове, чтобы возложить щит к могиле Ахилла, а позднее эту историю ошибочно связали с визитом в загробный мир.
– Значит, нам только и осталось, что найти это место. – Грант посмотрел на овец на картинке – они глядели вперед, на жуткий утес, и ждали своей судьбы. – Нам тоже надо будет принести в жертву овцу, чтобы попасть туда?
– Будем надеяться, что не придется приносить никаких других жертв.
Грант оставил Марину и профессора за книгами, а сам направился с сигаретой на улицу. Его мысли были заняты волнующими картинами – низко нависшие скалы, лужи крови, клочья облаков, крики сидящих на утесах птиц-падальщиков. Воображение его так разыгралось, что он не смотрел, куда идет. Он вышел из дверей библиотеки и налетел на входящего мужчину, сбив того с ног. В воздух взлетела кипа бумаг и усыпала коридор, словно снегом.
– Извините.
Грант наклонился, чтобы помочь мужчине. Но его порыв проигнорировали. Раздраженно фыркнув, мужчина поднялся на ноги и стал отряхиваться. Это был некрасивый приземистый человек с квадратной головой и очень коротко остриженными жидкими светлыми волосами. Кожа на лице была красной и зернистой, словно покрытой сыпью, а близко посаженные глаза горели злобой.
– Pas auf! Was fassest du, eh? [34] – Он сделал шаг назад. Поросячьи глазки округлились насколько могли и тут же прищурились. – В следующий раз будьте осторожны.
34
Осторожно! Что с тобой такое? (нем.) (Прим. перев.)
Акцент в его английском был почти незаметен, но Грант ощутил какое-то смутное беспокойство. И повнимательнее посмотрел на мужчину. Может, они знакомы? Нет, что-то не припоминается. Но он не мог отделаться от ощущения, что разозленный мужчина его знает.
Тот собрал свои бумаги и прошел мимо Гранта в библиотеку. Глянув через стекло в двери, Грант заметил, что новый посетитель сел за центральный стол, через два места от Рида.
– Вряд ли, – пробормотал он себе под нос для самоуспокоения.