Затерянный храм
Шрифт:
– Мне показалось, вы говорили, что греческий предлагали чуть ли не с самого начала.
– Да. Но тогда это были только догадки – предлагали ключ, когда самого замка еще не было. Все равно что смотреть на радиоперехват сообщения, зашифрованного на «Энигме», не зная, откуда оно пришло, и утверждать, что оно может быть на немецком. Все это очень хорошо, но ничего не значит, пока не разгадаешь код, не узнаешь грамматику и синтаксис и способ, каким представлен язык. Вам придется все выстроить заново – с самого низа до самого верха, и только тогда сравнения с другими языками могут помочь. В нашем случае нам с вами несказанно повезло. Это мог бы оказаться совершенно новый язык или такой, который связан со знакомыми нам языками очень отдаленно. А вышло, что это один из самых изучаемых языков в нашем мире.
– Вы проделали огромную работу, – ласково произнес Джексон. – Но что же вы все-таки узнали?
Рид почесал висок:
– В это едва можно поверить. Мы все считали, что микенская культура существовала раньше греческой и исчезла до того, как появились греки. Теперь оказывается, что они существовали в одно время. Получается, что исторические труды придется переписать.
– К черту исторические труды, что же написано на табличке?
– А, да. – Рид вручил ему листок бумаги. – Предстоит еще много работы, некоторые конструкции трудно разобрать, и есть несколько символов, которые я пока определил только примерно. Но суть вы понять сможете.
Джексон и Грант склонились к бумаге.
– Представляете, мы, наверное, первые люди, которые за прошедшие три тысячи лет читают на этом языке.
«Царь Крита посвятил этот камень Хозяйке Лабиринта. Но Богиня не была благосклонна к людям Крита. Черные корабли пришли в Закрое и забрали камень из пасти льва (пещеры?). Вождь принес камень в храм Кузнеца на Лемносе. В огне и в воде посвященные выплавляли металл из камня и ковали доспех – наголенники, шлем с нащечниками, бронзовые латы и щит из бронзы, серебра, золота и свинца. По воле богов он был дан Герою, чьи подвиги широко известны…»
Следующие две строчки нечитаемы из-за того, что табличка была разломлена. Можно допустить, что они описывают смерть Героя (Ахилла?) и то, что произошло с его доспехами. – А. Р.
«…Тогда наш капитан, Добрый Мореход, поклялся, что не оставит трофеи у себя, а посвятит их Герою. Гребцы по воле жрицы отвезли сей груз за пределы мира. Они плыли вдоль берега и пересекли реку. Вскоре они прибыли в священную бухту, где растут ивы, тополя и дикий сельдерей. Там, внутри горы по ту сторону озера, они возвели Дом Мертвых. Они сожгли подношения, положили дары, доспехи и щит, а также множество кубков и сосудов из золота и серебра. И со многими приключениями отплыли домой».
– Значит, нам осталось выяснить, какую реку они пересекли, а потом найти ближайшую гору.
– Реки упоминаются в большинстве источников, которые повествуют о Белом острове, – припомнил Грант. – Но невозможно понять, какую реку они имеют в виду. Днепр, Днестр, Дунай…
– Может быть, они все ошибаются. Не забудьте – скорее всего, место находится неподалеку от Керченского пролива и Азовского моря.
Джексон пришел в недоумение:
– Я что-то пропустил?
– Я объясню, – ответил Рид. – Кстати, нельзя ли достать здесь карту?
– Есть лоция Черного моря, которой мы пользовались, когда летели на Змеиный остров. Она у меня в комнате.
Грант принес книгу, к которой прилагалась карта, сложенная под задней обложкой. Он расстелил карту на кровати и принялся ее рассматривать. Линии плыли и сливались друг с другом перед его усталыми глазами, но один факт он не мог не заметить.
– Здесь нет никаких островов. И реки тоже нет.
– Должна быть, – упрямо ответил Рид. – Все тексты сходятся на одном – рядом с Белым островом есть река. Главное – нужно пересечь Океан, чтобы добраться до того мира, который лежит за ним.
– Я считал, что они путешествовали по морю, – возразил Грант. – Нельзя же пересечь реку, идя по морю. Реку пересекают, когда двигаются по суше – с одного берега на другой. Может быть, они проплыли мимо устья реки? Но тут нет никакой… Что?
Он замолчал, когда заметил, что Рид смотрит на него не со своим обычным нетерпением, но с неприкрытым восторгом.
– Вот оно.
– Что?
– Попробуйте посмотреть на мир глазами Одиссея. – Рид заговорил, позабыв и про свой возраст, и про усталость. – С поля битвы у Трои вы везете свой драгоценный груз через Дарданеллы и Босфор в Черное море. Вы идете вдоль берега – в те времена никто не рисковал переходить через открытое море, но даже такой маршрут полон опасностей. На ваши корабли нападают каннибалы, вас треплют штормы. Вы, как Марлоу [62] в «Сердце тьмы», – на краю света, где-то в белом пятне в самом углу карты. Вы проходите земли киммерийцев, и вот, как раз там, где вы и ожидаете, вы приходите к устью реки. Не простой реки – великой реки шириной девять миль, и, пересекая ее, вы не видите ее начала. Океан.
62
Герой романа Дж. Конрада.
Грант начал понимать.
– Это пролив.
– Течение из Азовского моря в Черное могло представляться широкой могучей рекой. И путешественники увидели то, что и ожидали. И пересекли реку. – Рид постучал по карте к востоку от пролива. – И тут, на дальнем берегу мира, они и нашли Белый остров. Он должен быть здесь.
– Должен быть? – переспросил Джексон. – Три дня назад это не мог не быть Змеиный остров. Пока мы выясняли, что ошиблись, нам чуть не выдали билет в один конец на поезд, идущий по Транссибирской магистрали.
– Тогда мы основывались на неверных текстах. Филострат – другое дело, ведь он же был жрецом Гефеста на Лемносе. И его тексты не противоречат Гомеру.
– Еще бы, – вставил Джексон. – У него небось Гомер на столе лежал, когда он писал свою книжку.
– Идея «Героикуса» в том, что это сознательная попытка «исправить» Гомера. Филострат не соглашается с ним, если только не вынужден это делать, потому что это подрывает цель его книги. Наверное, он что-то знал, если написал именно так.
– Может быть, он знал не все, – заметил Грант. – Но это не меняет того факта, что у берегов к востоку от Керченского пролива нет ни одного острова.
Рид молчал.
– А сам пролив? – Джексон махнул рукой туда, где два рукава суши на карте сходились, чтобы образовать пролив. Западный берег казался сплошным, тогда как восточный был словно побит молью – столько было озер и заливов, что воды там, казалось, больше, чем суши. – Весь этот район напоминает цепь заиленных островов.
– Судя по этой карте, они низкие и заболоченные, – произнес Грант, глядя в лоцию. – А в табличке говорится о горе.
– И еще там говорится, что они проплыли мимо реки. Если бы этот мыс был разбит на острова, это были бы, пожалуй, острова в самом Океане, то есть в проливе. Надо искать дальше на востоке.