Затерянный храм
Шрифт:
Они подошли к скалам и сбросили скорость, осматривая берег в поисках места, где можно причалить. Над ними кружили чайки, с пронзительными криками они пикировали с утесов и ныряли в море. Грант заметил, как одна из них вынырнула с бьющейся в клюве рыбиной; с птицы слетали брызги воды, пока она, хлопая крыльями, набирала высоту. Он вспомнил рассказ Сорселя о том, как птицы чистили храм, обрызгивая его водой со своих крыльев, и вздрогнул.
За три часа до этого, еще перед рассветом, они собрались на причале перед неприметным пакгаузом на азиатском берегу Босфора. Под оранжевым светом натриевых ламп сеял мелкий дождик, покрывая ржавое железо и потрескавшийся бетон свежим блеском. Где-то вдали стучали двигатели
– Лейтенант Ковальски, морская пехота Соединенных Штатов. – Он начал поднимать руку, чтобы отдать честь, но вспомнил приказ и превратил жест в неловкое рукопожатие.
– Джексон. А это Грант.
Лейтенант пожал руку Гранту и посмотрел на Рида:
– А это кто – Линкольн? [63]
– Я попросил подкрепления в посольстве, – пояснил Джексон. – Это все, что они мне могли предоставить в такое-то время суток. Думаю, Курчатов, раз уж ему так нужна табличка, следить за нами не перестанет. Мне бы хотелось, чтобы у нас нашлось чем ответить, если он опять появится.
63
Уллис Грант – 18-й президент США.
Грант оглядел пустынный причал, раздумывая о том, что могут скрывать тени за оградой из цепей.
– Если повезет, он не узнает, куда за нами бежать.
– У него Марина, а она уже знает про работы Филострата.
– Она ничего не скажет.
Джексон посмотрел на него так, словно собирался что-то сказать, но потом передумал.
– Будем надеяться.
– Вон там.
Скалы ближе к концу мыса расходились. Грант начал искать ивы или тополя, но не увидел ничего, кроме зарослей камыша, тихо качавшихся позади галечного пляжа. За ним лежала маленькая лагуна, спрятанная под мышкой у пляжа, но открытая с той стороны, где в море выходил мелкий проток. Они подвели к нему самолет. Над ними нависли белые скалы, и шум пропеллера отражался эхом от высоких утесов, барабаня по ушам. Проток оказался таким узким, что Грант всерьез опасался, как бы не сломать крыло о камень или не налететь на него под ударом волны.
Летающая лодка осторожно вошла в лагуну и остановилась на спокойной воде. Пассажиры выпрыгнули в пену у кромки воды, оскальзываясь и оступаясь на камнях, которые выскакивали у них из-под ног. Люди Ковальски закрепили лодку и выгрузили свое оборудование. Пока они были заняты, Грант поднялся по галечному откосу к тыльной стороне пляжа. Там он увидел узкий овраг, заросший деревьями и кустами. Из оврага в лагуну бежала маленькая речушка.
К нему подошел Рид. Даже здесь, на просторах Советского Союза, он был аккуратно одет – костюм, жилет, галстук. Единственной уступкой полевым условиям были ботинки, черные армейские ботинки, которые как-то неуместно торчали из-под твидовых брюк.
– Храмы героев часто вызывали бурный рост флоры вокруг. Считалось, что это свидетельство того, насколько благоприятно сказывается присутствие героя на плодовитости.
– Очень затрудняет поиск.
Рид не ответил. Он смотрел через пустую бухту – священные утесы, темное небо, кружащие птицы и камешки на пляже, стучавшие, словно кости.
Переплывешь наконец теченья реки Океана.Берег там низкий увидишь, на нем Персефонина рощаИз тополей чернолистных и ветел, теряющих семя.Близ Океана глубокопучинного судно оставив,Сам ты к затхлому царству Аидову шаг свой направишь. [64]64
Гомер. Одиссея. Перевод В. Вересаева. (Прим. ред.)
– По крайней мере, кажется, что на этот раз мы попали в нужное место.
Грант услышал, как на пляже у него за спиной хрустит под чьими-то шагами гравий. Он обернулся и увидел Джексона.
– Куда теперь, профессор?
Рид пожал плечами:
– Одиссей говорил о реке. Думаю, надо идти по ней.
Они обошли лагуну по краю, вброд пересекая мелкие места и заросли тростника, и подошли к тому месту, где в нее впадала река. Ребята Ковальски шатались под тяжестью всего того оборудования, что им пришлось тащить с собой, – кроме оружия и вещмешков, они привезли кирки, лопаты, бисматрон и еще кое-что, напоминавшее Гранту подрывные заряды.
Джексон подошел к небольшому островку из щебня и оглянулся:
– А название у нее есть, у этой речки?
– Гомер называет ее Ахеронт – река скорби.
Джексон покачал головой в притворном отчаянии:
– Ну да, вы их выбираете со смыслом. Только не говорите мне, куда она ведет, – я не хочу испортить себе сюрприз.
Они двинулись вверх по течению реки. Впереди шел Грант. Никакой тропинки через заросли кустарника не нашлось. В узкой долине деревья росли так плотно, что пройти было почти невозможно. Они скрывали небо, вытягивая ветви к свету, словно руки из ада. Многие молодые деревья, похоже, были задавлены более высокими, но не находилось места, куда им упасть. Даже умерев, они оставались стоять – черные трухлявые стволы без листьев. Пройти можно было единственным способом – по реке, перепрыгивая с камня на камень, иногда переходя вброд. К счастью, река была неглубокая – ненамного глубже простого ручья, и вода ни разу не поднялась выше колен. В подлесок они старались не лезть. Вьющиеся растения свисали с деревьев, словно змеи, цеплялись за волосы, а в воде караулили полузатопленные стволы и ветви, норовя поймать путешественников за ноги.
Кроме воды и леса, было почти ничего не видно, но у Гранта стало складываться впечатление, что долина постепенно сужается. Склон стал круче, течение реки – быстрее. Впереди слышался шипящий шум, он словно плыл над деревьями. Грант вышел к чаше небольшого водопада, где кипела и бурлила быстрая вода, и поднял голову. На фоне неба не очень высоко вверху он увидел ослепительно сиявшие утесы, окруженные, словно дверным проемом, деревьями.
Шипение перешло в рев. Грант вскарабкался на камни, не обращая внимания на плещущую вокруг воду, – она намочила его рубашку и брюки. Он взобрался наверх и присел на корточки на плоском валуне, с него капала вода.
Он оказался в верхней точке долины. В обе стороны тянулся лес; кромка его изгибалась, встречаясь с утесами в верхней точке долины, гряда которых тоже изгибалась внутрь. Круглое пустое место между ними было занято обширным водоемом; он открывался к протоку, где стоял Грант, и дальше вливался в реку. Поверхность озера казалась непроглядно темной.
Рядом с ним вскарабкались Джексон и Рид и сгрудились на валуне, словно потерпевшие кораблекрушение – на плоту. Ковальски и его ребята ждали внизу.
– И что теперь?
Рид смотрел на водопад.
– По словам Гомера, мы должны подойти к тому месту, где в реку впадают два других потока.
– И как они называются? Река мучений и поток боли?
– Река огня и река горестей.
– Да, зря я спросил.
Грант вытащил из своего заплечного мешка сверток, развернул и вынул табличку, стараясь заслонить ее от летевшей с водопада мелкой водяной пыли.
– На картинке, похоже, два потока. Если это, конечно, не контуры горы. Что говорит бисматрон?